Получив на прощание крепкое рукопожатие рейхскомиссара, Шейдт вышел из комнаты. Боже мой, думал он, неделя. Но я должен найти его. Насколько трудным это может быть? Ему оставалось только молиться, чтобы его агент оказался не хуже, чем производимое им впечатление.
Сержант Джек Таннер добрался со своим отрядом до горного плато, раскинувшегося примерно в 2000 футах над долиной. Воздух здесь был намного холоднее, чем внизу, однако Таннер знал: пока светит солнце, опасность замерзнуть им не грозит. Его гораздо больше заботила глубина снежного покрова, в некоторых местах доходившего до пояса. Затем Сайкс обнаружил что-то вроде тропы для перегона скота, снег на ней был примят совсем недавно, и Таннер приказал своим людям идти по следу, тянувшемуся, насколько он мог судить, в южном направлении.
Велев рядовым Беллу и Кершоу отправиться вперед на разведку, он приказал остальным разбиться на тройки и двигаться за ними по обеим сторонам тропы.
Теперь плато начало понемногу подниматься вверх. До вершины Балбергкампа отсюда было не больше мили, на востоке же земля шла под уклон, который сменялся новым подъемом. Таннер остановился, внимательно оглядел окрестный ландшафт. Здесь было так тихо. Нигде никакого движения. Лишь время от времени снизу, из долины долетал грохот взрыва.
Ни единого признака присутствия врага он не видел. Лейтенант Дингуолл не мог сказать ему, одеты ли немецкие «горные стрелки» в защитные белые костюмы и есть ли у них лыжи. И лейтенант наверняка хорошо понимал, как мало подходит форма его солдат для ведения боевых действий в покрытых снегом горах.
Горы казались совершенно пустыми. Таннер начинал думать, что слухи о вражеских «горных стрелках» всего только слухи. На вершине Балбергкампа росли деревья, хоть и редкие, и Таннер решил подняться туда. Если где-то здесь засел враг, оттуда его наверняка удастся увидеть. До вершины оставалось не больше ста ярдов, когда Таннер различил легкое гудение самолетных двигателей. Услышали его и все остальные.
«Мессершмитт» появился, взревев, словно бы из ниоткуда, прямо по курсу движения отряда. Он летел так низко, что казалось, будто до него можно дотянуться рукой. Рев его моторов разорвал тишину. Таннер закричал своим солдатам, чтобы они распластались по снегу, но было слишком поздно. Двухмоторный самолет уже открыл огонь из носового пулемета и пушки. Таннер услышал, как над его головой свистят пули. Что-то звонко ударило в каску. Он закрыл глаза и вжался телом в землю.
