Центр управления АКП, пустыня Мохаве, 17 мая, 12 ч. 45 мин. по тихоокеанскому времени
Ричард Ди Фазио, генеральный директор компании «Американские космические приключения», снимает телефонную трубку и набирает номер. Какой-то мужчина отвечает по-русски, тут же переходит на английский, весело приветствует Ди Фазио, однако, услышав о проблеме с «Бесстрашным», становится серьезным:
— И разумеется, от вашего доброго друга Джеффри Шира помощи ждать не приходится…
— Вы совершенно правы. Но я знаю, что вы собираетесь в ближайшие две недели отправить корабль с припасами и оборудованием на международную космическую станцию.
— Я понял, о чем вы думаете. Но чтобы осуществить этот план, требуются большие деньги.
— Но вы готовы попробовать?
Повисает пауза, потом слышится усталый вздох.
— Ваши люди протянут восемь дней?
— Нет.
— В таком случае вы просите о невозможном, и деньги тут ни при чем. Запуск нашего корабля раньше чем через восемь дней был бы самоубийством.
— У них серьезные повреждения, Василий. Связь с ними прервана, и, судя по всему, наш астронавт не может завести двигатель и сойти с орбиты.
Еще одна долгая пауза, каждый ждет от собеседника дальнейших слов. Первым сдается Василий:
— Даже если мы до них доберемся — у них нет стыковочного модуля, нет переходных люков, совместимых с нашими, и есть всего один скафандр. Мы же не можем взять их на буксир и доставить домой.
— У них есть воздушный шлюз. В него можно поместить второй скафандр. Наш астронавт обеспечит выход пассажира, потом возьмет этот скафандр и выйдет сам.
— Да, это возможно. И все же нам потребуется восемь дней, Ричард. Простите.
— Я вас очень прошу, Василий.
— Друг мой, начиная свое дело, вы знали, на какой риск идете, и все мы предупреждали вас о сложности спасательных операций.
На борту «Бесстрашного», 12 ч. 45 мин. по тихоокеанскому времени
Сознание возвращается медленно. Точно во сне Кип видит размытые очертания кабины и наконец понимает, что плавает в невесомости под потолком.
Он нерешительно протягивает руку, хватается за спинку пилотского кресла, подтягивается к нему и усаживается. Он очень устал и чувствует себя дураком. Ему же объясняли, что давление в кабине соответствует высоте три тысячи метров и чрезмерные физические усилия могут привести к сильному головокружению. Он слишком резко двигался и потерял сознание из-за нехватки кислорода.
Кип смотрит на часы. Обморок длился недолго, до следующей точки торможения в конце четвертого витка осталось восемьдесят минут. Он пытается взбодрить себя мыслями о том, что можно попытаться снова включить двигатели, однако знает: это самообман. Он в тупике, никаких шансов у него не осталось.
