Причину столь странного поведения противника разведчики выяснили, лишь вернувшись в расположение. Возвращение оказалось триумфальным: Синеок, увидев ожидающую их в лагере знакомую радистку из штаба, радостно помахала рукой и радостно закричала:
— Эгегей, моя лошадка! Вот мы и дома!
А ожидавшая из радистка радостно захлопала в ладоши. Когда же бойцы, зайдя в расположение, повалились на землю, в Людмила Константиновна спрыгнула со спины носителя, ее подружка сообщила:
— Немцы по радио передали, что наступление отменяется, все войска должны немедленно приготовиться к отражению атак диверсантов. А еще…
За чаем, быстро вскипяченным Хабиббулиным, разговор зашел о прошедшем рейде.
— Ловко ты, рядовой Хабиббулин, стрелял! Прирожденный солдат! — похвалил бойца Вяземский.
— Пастух моя, не солдат. Овечка в горах пас. Ружьё, конечно, был: волк овечка ух как любит кушать!
— И много волков убил?
— Зачем убил? Ружьё был карамультук, сюда фитиль, мушка савсем нет. Зато громка стрилял, волк боится и убегай. Волк попадай никак, зато убигай. Моя вверх стриляй, чтобы овечка нечайна не попадать.
— А я тоже не стрелял раньше — задумчиво сказал Сидоров. — И не хотел. Специально на флот просился, знал, что на корабль не возьмут. Думал, научусь технику чинить, после армии работу хорошую найду…
— И я не хотел — вдруг продолжил разговор Вяземский. — Я до той войны счетоводом был, училище коммерческое закончил. Но как война началась, вольноопределяющимся пошел, чтобы не рядовым стать. Офицеров-то германец быстро проредил, вот самому офицером стать и вышло. Родители не одобряли…
— Мне немного довелось послужить, но давно уже, — продолжил Вайсберг, — призвали. Но какой из Моисея Лазаревича вояка? Вот победим — пойду опять игрушки детям делать… А вы, Людмила Константиновна? С рацией-то да под обстрелом не каждый справился бы!
— Учительница я, физики. Комсомольский призыв, учительские курсы. Потом институт закончила, заочно. В Минске работала… Муж на войну ушел, сыновья — тоже. Ну а мне что делать? Радистов, узнала, в армии не хватает, а я все же физику знаю, вот и попросилась. Три дня дали на изучение рации, потом к вам направили…
— А ты, Петров? — поинтересовался Иванов. Петров!
Петров, все еще валяющийся на земле у входа в расположение, немного повернул голову, одним глазом взглянул на командира и доложил:
— Ранен паровозом в спину.
— Это как паровозом? — удивился Иванов.
— Позвольте, я расскажу — снова вмешался Вайсберг. — Когда боцман Сидоров из своей пушечки пострелял по паровозным котлам, в одном из паровозиков шальной снарядик не пробил котелок, а забил, похоже, водяную трубочку. Вот паровозик и взорвался, а рядового Петрова колесиком от паровозика по спинке и стукнуло. Сам видел, помню, еще и удивился на то, как далеко колесики летать могут…
