— Так вот, чтобы этот научный туман развеять, мы сейчас доедим и пойдем возьмем в плен «языка».
— Язык говяжий? — уточнил Хабиббулин — А если можно выбирать, то тогда лучше свиной. На войне Аллах свинину есть разрешает, свиной тушенка вкуснее. А язык я так вкусно сделаю! — он мечтательно зажмурился.
— Немецкий, — прервал его мечтания Петров. Спросим у него, что фашисты затевают, потом вернемся и особисту расскажем. Так мы и фашистов обманем, и день скучать не будем. Да и особист может подобреет. Ну что, пошли? — закончил он, облизывая ложку.
Народ тоже уже доел и встал, разбирая оружие. Хабиббулин, запихивая в сапог огромный трофейный кинжал, пробормотал:
— А если повезет и мы свинью еще найдем…
Линию фронта разведчики пересекли по небольшому, метров в двести длиной, овражку, густо заросшему по краям ежевикой. Ежевика была очень колючая, и поэтому немцы в овраг не шастали. Но в глубине оврага, там, где по глинистому дну протекал небольшой ручеек, территорию плотно оккупировали заросли неколючего ивняка, и рота Иванова проникала в тыл врага без потерь. И теперь вот уже третий час рота продвигалась по вражеским тылам, но никаких языков пока ей не попадалось.
— Привал! — объявил Иванов, и бойцы устало уселись в кружочек вокруг небольшого бочажка. — Заодно и обдумаем, как нам все же найти какого-нибудь фашиста.
— А может нам стоит прекратить ползанье на брюхе по уши в грязи? — выдвинул предложение Вяземский. — Оно, конечно, так безопасней, но мы такими темпами до конца оврага доползем лишь к ужину. Немцев тут не слышно и не видно, они, я думаю, где-нибудь в деревне остановились.
— В деревне немцев может быть много, а нас — мало — возразил Сидоров. — Нужно место найти, где немцев поменьше.
— Логика в данном высказывании имеется — согласился Петров. — Но тут неподалеку, верстах всего в пяти, в лесу должна быть база местного лесничества. Место укромное, дорога к нему — хорошая, и технику легко под деревьями прятать. Так что, думаю, там мы и найдем искомых фашистов. Вот только не мешало бы себя в порядок привести, а то извазюкались так, что немцев мы не напугаем, а только удивим: вокруг сушь страшная — и тут мы, все в грязи.
— Да уж, свинья грязь найдет — в пространство прокомментировал Вяземский.
— Где свинья? — Хабиббулин схватился на кинжал.
— Это метафора поэтическая, не суетись — ответил Петров. — Но постираться — действительно надо.
Через пятнадцать минут бойцы, в мокрых, но чистых гимнастерках наконец встали на ноги, вылезли из опостылевшего всем оврага и с воодушевлением привычной трусцой побежали в направлении лесничества. А еще через час они же, но в глубоком расстройстве, бродили по территории лесохозяйства.
