Сторонники Вергинии обступили девушку и не позволили ее увести. Чиновник децемвирата протрубил в трубу для установления тишины, чтобы дать слово Аппию. «У меня есть неопровержимые доказательства, - сказал он, - что с целью посеять смуту в городе всю ночь собирались сходки. Поэтому я пришел сюда в сопровождении вооруженных людей, но не ради притеснения мирных граждан, а для того, чтобы обуздать тех, кто нарушает общественное спокойствие. А вы, ликторы, расчистите путь в толпе, чтобы хозяин мог вернуть свою собственность!»
Вергиний до этого момента решительно выступал в защиту дочери, но теперь он вдруг изменил свое поведение. Он принес свои извинения децемвиру. «Позволь напоследок здесь, в присутствии моего ребенка, расспросить кормилицу, - сказал он. - Если окажется, что я ей действительно не отец, то я все признаю и уйду отсюда со спокойным сердцем». Получив разрешение, он отошел с двумя женщинами к лавкам, называемым «новыми», что стоят около храма Венеры Клоакины - очистительницы от запаха Большой клоаки, которая текла через Форум.
Затем он выхватил у мясника нож и воскликнул: «Только так, дочь моя, я могу сделать тебя свободной». После чего пронзил грудь девушки и произнес: «Да падет проклятье за эту кровь на твою голову, Аппий!»
Сохранив хладнокровие, децемвир вызвал к себе Ицилия. Толпа достигла крайней степени возмущения. Валерий и Гораций присоединились к защитникам молодого человека и велели ликторам прекратить подчиняться Аппию, поскольку срок его полномочий закончился. В этот момент Аппий пал духом, а затем, в страхе за свою жизнь, он закутался в плащ и скрылся в близлежащем доме.
Децемвиры отказались уходить в отставку, и сенат не знал, как поступать. Но за него все сделала римская армия. Войска возвратились в город и расположились на Авентинском холме, где к ним присоединилась значительная часть гражданского населения. В результате этого второго раскола народ добился желаемого. Децемвиры ушли в отставку, надеясь избежать наказания. Однако Аппий отметил: «Уж я-то знаю, что нас ждет».
Он оказался прав. Восстановили старую систему управления. Избрали новых консулов, Горация и Валерия, которые, по словам Цицерона, «разумно решили, ради сохранения согласия, стоять за народ», а также весь состав трибунов и эдилов. Аппия без долгих рассуждения бросили в тюрьму. Он обратился к народу, и по его делу назначили слушания. Аппий держался надменно, в соответствии с манерой Клавдиев, однако он чувствовал, что по мере приближения дня слушаний ненависть горожан к нему возрастает. Тогда он решил не дожидаться дня суда и покончил с собой.
