У каждого поколения, как известно, имеются свои снобистские фетиши. Старшее поколение хорошо помнило, как вдруг стало модным превозносить Лермонтова в ущерб Пушкину, как поголовно переставляли ударение в фамилии известного голландского художника, как все скопом обнаружили последние истины у Сент-Экзюпери, но они оказались потому Хемингуэя (или наоборот). Верхом моего карманного снобизма являлась роль недотепы из знаменитого романа Натали Саррот, наивно полагавшего, что вчерашние ценности все еще заслуживают сегодняшнего внимания.
Наше поколение совершенно не понимало прелестей тонких ломких столиков хрущевской эпохи и уже не пело классических песен советских подпольных бардов, но имело свои тайные знаки принадлежности к духовной элите. Ну, думаю, порезвлюсь! Начнем, пожалуй, с «Проблемы поэтики Достоевского» Михаила Михайловича Бахтина. Один мой коллега всегда пытался заработать себе очки в обществе именно на этом произведении.
Оказалось, Андрей Константинович кое-что читал, и мы оба сошлись на том, что булгаковское «Мастер и Маргарита» прекрасно иллюстрирует идеи Бахтина. Немного поговорили о кино, и я поделилась своими впечатлениями о лучшем фильме всех времен и народов, каковым мне показался «Фанни и Александр».
Бергмана, увиденный как-то на закрытом просмотре. Нашей беседе на крыльце сопутствовал довольно холодный ветерок, и я пригласила собеседника в свою светелку.
— Так что же вас беспокоит? — спросил мой гость, быстренько закругляя после легкой разминки светские темы, и я рассказала о своей находке, своем малодушии и неприятном продолжении истории. Возможно, если бы я сообщила об увиденном в милицию сразу, то удалось бы найти какие-нибудь важные улики.
Слушал Андрей Константинович очень внимательно, а потом подробно расспрашивал меня о деталях происшествия. Я спросила, почему это так заинтересовало его, и он рассказал мне одну странную историю, произошедшую много лет назад. Одним из его неформальных учителей был православный священник Вознесенский, сосланный перед войной в Сибирь, где много лет прозябал деревенским фельдшером, так как в молодости успел получить медицинское образование. В Сибири он занялся траволечением и потихоньку работал над проблемами гипноза.
Как-то после войны к нему пришел странный незнакомый человек из ссыльных и попросил изгнать дьявола. Из путаных объяснений стало понятно, что мучает того не меньше не больше, как тяга к людоедству.
