В общении с Винченцо она никогда не предлагала ему опустить слово «миссис», и для него стало новостью – оказывается, семья называла пожилую женщину Перси. Винченцо думал – Франка называет ее так потому, что ей тяжело выговорить слово «миссис».
– Спасибо, Перси. И пожалуйста, зовите меня Одри.
– Как скажешь, дорогая.
Няня улыбнулась Одри, чем еще больше шокировала Винченцо.
Винченцо повторил вопрос:
– Мой племянник проснулся?
– Он еще поспит, если я знаю малыша, – сказала миссис Перси, обращаясь к Одри. – Мы стараемся придерживаться такого расписания, чтобы по ночам он спал, бедное дитя.
– Он потерял свою мать, и это должно было стать для него ударом. – Это прозвучало скорее как вопрос, чем утверждение.
– Думаю, эта женщина даже забыла о своем материнстве, – не скрывая неодобрения, произнесла миссис Перси.
Возможно, она и права, но лояльность по отношению к семье заставила Винченцо холодно сказать:
– Вы не в том положении, чтобы делать такие утверждения, миссис Перси.
– Разве я не права, мистер Томази? Я ведь далеко не юная девочка. – Няня покачала головой. – Вряд ли я согласилась бы работать на семью, не проведи своего собственного расследования, где мне предстоит работать!
Винченцо невольно взглянул на Одри. Ее шоколадные глаза блестели. «Что ж, – словно говорила она, – вы не единственный человек, который хочет все знать».
Он встретился взглядом с няней и заметил:
– Я прихожу к выводу: некоторые мои сотрудники не могут не постараться найти информацию обо мне.
– Сотрудники? – переспросила Одри.
Пожилая женщина прямо рассмеялась ему в лицо:
– Я не считаю себя обычной сотрудницей, мистер Томази.
– Кем же вы себя считаете? – спросил он больше с любопытством, чем с раздражением.
– Женщиной, которой надлежит воспитывать ваших детей.
– Но ведь это работа родителей.
– Которых у Франки и Анджело нет.
– А кем в таком случае вы считаете меня? – спросил он тем тоном, который, как знали Глория и Девон, стоит опасаться.
– Дядей, который видит детей в течение нескольких часов в неделю в перерывах между своей важной работой.
– Компании, оценивающиеся в миллиард долларов, не управляются сами собой.
– А дети не воспитываются сами! Можно сказать, у этих крошек и дяди нет. У них нет ни отца ни матери. Это большая несправедливость и боль.
– Я работаю над тем, чтобы все изменилось. – В его голосе послышались виноватые нотки.
– Уверена, мы будем довольны результатами вашего труда.
Если бы Винченцо услышал в ее голосе сарказм, он бы уволил ее сразу же. Но голос миссис Перси звучал искренне.
