– Еду подает Девон. Ему нравится это делать. – В голосе Винченцо прозвучала симпатия.
– Кто такой Девон?
– Мой мажордом.
– У тебя есть и мажордом?
– Девон работал еще у моих родителей, когда я был ребенком. А потом переехал ко мне, когда я оставил родительский дом.
Если Одри надеялась переехать в этот дом в качестве жены, то ей надлежало подружиться с Девоном.
– Он живет в доме? – спросила она, почти твердо зная, каким будет ответ на этот вопрос.
– Он, повар и ночная горничная. – Винченцо нахмурился. – И няня, миссис Перси.
– Тебе не нравится няня?
– Она компетентный человек.
– Но?..
– Она… – Голубые глаза Винченцо сузились. – Она холодная. Ей не хватает тепла.
Одри подавила смех. Это Винченцо Томази говорит о тепле?
Винченцо был изумлен – Одри смогла заставить Франку лишиться ее обычной сдержанности и улыбаться! Но особенно он был поражен, как Одри, когда он представил ее Франке, опустилась на колени перед его племянницей, чтобы очутиться с ней вровень. Обычно Винченцо также опускался на корточки, но лишь потому, что не хотел запугивать робкую племянницу своим ростом. Одри была значительно ниже его, и тем не менее она тоже считала важным оказаться на одном уровне с девочкой.
Она протянула руку и с подбадривающей улыбкой ждала, пока ее не взяла Франка. Винченцо онемел от удивления, когда Франка пожала ей руку.
А сюрпризы не прекращались.
В комнате для игр Одри села прямо на пол. Взяв чистый лист бумаги, она спросила его племянницу:
– Ну, так что мы станем сейчас рисовать?
Они начали с людей. Франка нарисовала фигуру с прямоугольником, который, как сказала девочка, был компьютером. Рядом она нарисовала дядю Энцо за работой.
Одри похвалила рисунок, но взглянула на Винченцо с выражением, которое он хотел бы не замечать. В ее взгляде он заметил неодобрение и, возможно, жалость.
– Цветы? – неуверенно спросила Франка.
Одри с воодушевлением поддержала ее предложение, и напряженные плечи Франки расслабились. Они снова стали рисовать. Его племянница нарисовала розовые и желтые круги – по крайней мере, эти фигуры должны были быть кругами – и зеленые линии, которые, без сомнения, должны были быть стеблями.
Одри нарисовала одну большую маргаритку с широкими лепестками, тонким стеблем и непомерными листьями. После этого она стала раскрашивать лепестки причудливыми узорами.
– Цветы не могут быть в горошек, – тревожно прошептала Франка.
– В нашем воображении цветы могут быть любыми, – заявила Одри.
