— Я думаю, — сказал он, — о маленькой итальянской лампе, которую видел сегодня на выставке у антиквара. Маленькая бронзовая лампа с золотой подставкой, изображающей змею медянку. Мне хочется включить ее в мою коллекцию… Мне кажется, я ее куплю…
Фейяр был так изумлен, что сразу не ответил. Эта беспечность ошеломила его. Он рассердился.
— К черту! — вскрикнул он, краснея. — Стоило мне так распинаться! Не знаю, как мне тебя изругать! Оригинал! Вот тебе: ты оригинал! Запомни!
— Фантазер, скорее! — с веселой улыбкой поправил его Морейль.
— Слушай, — посоветовал нотариус спустя минуту, — остерегайся графини! Поверь мне, старина! Нет, мерси, я не курю перед обедом…
Жан Морейль закурил папиросу и, выпустив дым колечком, спросил:
— Ну, объясни же, что такое брачный контракт..
Экипаж остановился. Они вошли в кабаре.
Когда Жильберта сообщила тетке, что собирается пригласить к себе Жана Морейля, мадам де Праз ей не противоречила из осторожности. Помимо того что в ее привычки уже вошло ни в чем не отказывать племяннице, — это была традиция, которую она не желала нарушать, — она была рада тому, что обстоятельства позволяли ей поближе разглядеть этого неприятного претендента на руку Жильберты.
* * *
Жан Морейль был принят у мадемуазели Лаваль на правах близкого друга. Лионель воспользовался этим, чтобы, насколько позволяла ему вежливая холодность жениха Жильберты, установить с ним более тесное знакомство. Он старался бывать там, где бывал Морейль: на гольфе, теннисе, в фехтовальном зале. Но через несколько дней подобного рода слежка показалась ему если не смешной, то совершенно бесполезной, и он решил отказаться от нее, тем более что бывший метрдотель Обри следил за ним неустанно и не заметил ничего подозрительного в поведении молодого человека.
Лионель сообщил графине о своем решении. Но неожиданно он встретил в ней резкий отпор, тем более непонятный, что для этого не было никакой видимой причины.
— Я совсем недолго наблюдаю за Морейлем, — сказала она, — и уже составила себе о нем мнение. Я чувствую, я уверена, что он от нас что-то скрывает. Его задумчивость, его озабоченность что-нибудь да значат. В его жизни есть какая-то тайна…
— Какая же? — с раздражением воскликнул Лионель. — Говорите яснее, черт возьми!.. Ведь я…
— Мы узнаем, какая, будь спокоен, — сказала мать. — В настоящий момент у меня всего только такое впечатление. Но мои впечатления меня редко обманывают.
