Иветте нравилось слушать этот голос, который успокаивал её совесть и заставлял смотреть на свой поступок совсем с иной точки зрения. Оказывается, она чуть ли не героиня, пожертвовавшая собой ради любимого. Думать так было приятно, и она решила пока ничего не рассказывать Адамису.
* * *
Адамис смотрел на свою Иветту и ему казалось, что рядом с ним находится какая-то чужая, совсем не знакомая ему женщина. Внешне вроде бы ничего в ней не изменилось, но глаза её стали тусклыми и безжизненными. Она была скорее похожа на заводную куклу из Магазина Лавочницы, чем на живого человека. Иветта вела себя как прежде, весело болтала и смеялась, а от неё при этом веяло невыносимой искусственностью и фальшью. Адамису стало страшно, и он поспешил под каким-то пустяковым предлогом уйти подальше от этой незнакомки.
Он шёл по лесу, думая о том, что же такое могло произойти с его любимой, пока случайно не вышел на полянку Горца.
— Что головушку буйную повесил, джигит? — ещё издали закричал торговец винами, углядев Адамиса.
— А, Горец, это ты, — очнулся от своих мыслей Адамис и подошёл поближе к Стойке. — Я думаю об Иветте. По-моему, с ней произошло что-то очень плохое, но она почему-то скрывает это от меня и оттого глубоко несчастна. А я не знаю, как ей помочь.
— Ты прав, джигит, твоя Иветта чувствует себя несчастнейшей из женщин. Она недавно приходила ко мне и жаловалась, что ты недостаточно её любишь.
— Вот как? — удивился Адамис. — Почему же она ничего не сказала об этом мне?
— Есть вещи, джигит, о которых женщины не говорят, предоставляя мужчине самому догадаться о том, что лежит у них на сердце, — задумчиво проговорил сын гор, теребя свой ус. — Загадка сердце женщины, поверь, и тот счастливец, кто туда откроет дверь!
— Я, оказывается, так мало знаю о женщинах. Расскажи мне, Горец, что мне надо делать, чтобы Иветта была счастлива!
— Наука та сложна! Вах, трудно новичку добиться в ней плода! — покачал головой торговец винами. — Ты должен доказать ей свою любовь, джигит.
— С чего же мне начать? — растерялся Адамис. Он вдруг почувствовал себя абсолютно беспомощным и неспособным хоть что-то предпринять. Он готов был защитить Иветту от любых опасностей, но теперь, когда оказалось, что она несчастна из-за него, он совсем сник и потерялся.
— Путь к сердцу женщины ухабист и тернист, лишь храбрецы получат первый приз! Но не робей, джигит, я помогу тебе, — воодушевил его Горец. — Выпей вина из этой бутыли, и ты сделаешь первый шаг на этом пути.
