— Блин, кажется, я шею сломал, — обречённо вздохнул Колян.
— Ну, всё сходится. Подожди, а со мной-то что?
— Скажи честно, братан, ты русский?
— Ну.
— Посмотри на себя! С трансформатором не баловался, а? В грозу по полю не разгуливал?
— Ё-о-о!
— Вот тебе и «ё»! Шарахнуло тебя и обуглило малость, сечёшь?
— Так то там, а почему я здесь обугленный?
— Фортель сознания. Последнее, что запомнил перед комой.
— И как нам отсюда выбраться?
— Захотеть, наверное, всей душой. Медсёстры забе́гают, как в кино. «Профессор, профессор, кажется, пациент выходит из комы!» А сможем мы друг друга там найти?
— А может, мы в одной реанимации лежим, потому и встретились здесь? По-любому, это паранормалика какая-то!
— Много эта наука знает, что нормально, а что паранормально, — усомнился Колян.
Любитель мотоциклов немного помолчал, а потом перевёл разговор в русло философии:
— Слышь, Мишунь, а местное солнце ведь не простое. Как оно нас понимает? Как исполняет наши желания?
— Да и на Земле солнце не так просто́, как некоторые думают. Древние египтяне поклонялись ему как божеству. А некоторые учёные полагают, что оно — вместилище гигантского интеллекта.
— Не могу избавиться от мысли, что местное солнце что-то от меня хочет. И ещё я чувствую, что оно меня от кого-то защищает. От каких-то мерзких и скользких тварей.
— Ну и чувствительный ты субъект, как я погляжу! — засмеялся Майк. — Кучу всего чувствуешь! Может быть, ты — писатель, оттого и по миру ездил?
— Не, я не писатель, эт-точно. Ещё в школе не любил литру… Так чё думаешь, оно живое?
— Да какая разница, живое или нет? Гигантский суперкомпьютер тоже может желания исполнять.
— Не скажи, братан! У всего живого есть свобода воли: хочу — делаю, хочу — не делаю. А компьютер, будь он хоть сто раз супер-пупер, всё равно действует по программе. Может, нам солнышко-то разжалобить надо, и тогда оно нас назад закинет?
— А, пожалуй, ты прав, Колян! Вот я просил-просил себе собеседника, и тебя выпросил! А ты сам-то живой?
— В каком смысле?
— Ну, может, ты — глюк, созданный суперкомпьютером?
— Ну ты хамло, братан, ваще! Я то же самое могу о тебе сказать!
— Ну а как определить, человек перед тобой или призрак, личность или оцифрованная болванка?
— Вот щас звездюлей надаю, сразу поймёшь! — заржал мотолюбитель. — Не, у каждого человека есть встроенный датчик, чтобы отличать пацаков от чатлан. Оранжевый цвет — чатланин, зелёный — пацак. Я это давно понял, ещё когда в виртуале зависал. У меня от него порядком мозги съехали, а всё равно живого бойца от неживого сходу отличал… А может, мы и щас в виртуале?
