Мы зашли в маленький ресторанчик и заказали рыбу-меч и вино. Длинные столы, посетители плечом к плечу. Крикливые официанты. Исполнитель фадо с мрачным взором, на которого никто не обращает внимания.
— Невероятно, — повторял Йоуни. — Раз — и ты за границей. Когда я был маленьким, мы всегда отдыхали только в Финляндии. Горные курорты там всякие. Помню, мама целый год жужжала: скоро, дети, мы поедем в ремесленный музей в Турку, посмотрите, как люди жили в старину. Как же мы обломались! Там были такие крохотные домишки, а в них пенсионеры в ночных колпаках, которые сидели за прялками или лепили фигурки из глины — вроде как древние жители за своими повседневными занятиями. Так они даже бровью не повели, когда мы вошли! Вообще ноль реакции.
Я мечтательно улыбалась и перебирала на шее тяжелые жемчужные бусы, купленные днем. Йоуни внимательно смотрел на меня.
— Ты для меня слишком красивая, — сказал он.
— Чего это ты вдруг?
Перед нами поставили тарелки с дымящейся рыбой. Рыбины лежали в ряд пузом кверху, рты у них были раскрыты.
Йоуни посмотрел на свою тарелку.
— Я хочу домой, — сказал он.
Йоуни закрывает дверь на ключ, сбрасывает с себя пиджак и рубашку. Он подходит к окну, облокачивается на него и замирает. Потом поднимает глаза к потолку, переводит взгляд на металлический карниз — и вдруг вырывает его из стены и поворачивается ко мне.
Он смотрит на меня исподлобья и улыбается так, как улыбаются мужчины из моих снов. Так, словно он ни во что меня не ставит.
Он шагает ко мне и протягивает мне карниз.
— Трахни его, — приказывает мне он и садится в кресло.
На конце перекладины — набалдашник, похожий на заостренную лампочку. Я беру его в руки и начинаю медленно гладить, внимательно наблюдая за Йоуни. Ржавая поверхность царапает кожу. Йоуни закуривает, делает затяжку и кладет зажигалку на журнальный столик.
— Трахни его.
Я чувствую, как это меня заводит.
Я зажимаю карниз в руке, опускаюсь на одеяло и мастурбирую.
Ледяное прикосновение металла обжигает разгоряченную плоть.
Йоуни сидит в кресле и наблюдает за мной.
Я закрываю глаза.
Темная чердачная комната. По всему полу разбросаны старые вещи, игрушки, в углу стоит школьная парта. Я, обнаженная, сижу за партой, прижимаясь щекой к ее прохладной поверхности. Грудь болит, живот распух от крови. На стене сбивчиво тикают часы.
Шаги на лестнице. Дверь открывается. В комнату входит мужчина.
Он останавливается в дверях с задумчивым выражением лица. Я дрожу. Он подходит ближе, каждый его шаг заставляет меня вздрагивать. Но вот — кажется, прошла целая вечность — он тихо опускает руку мне на шею. Тяжелая, сильная рука.
