С крыши свисают липкие свиные окорока, вяленая баранина, темно-красная говядина и щетки: для посуды, для белья, для пола. Посреди пачек печенья сладко потягивается кот со свалявшейся шерстью. А из-под прилавка выглядывает маленькая девочка, дочка торговца — волосы выбились из косичек и торчат во все стороны.
Я стою и ошарашенно смотрю на все это, не в силах даже выговорить, чего хочу.
Я трачу деньги направо и налево. Покупаю большую бутылку вина для Мариты — подумать только, стоило мне заикнуться о поездке, как она тут же дала мне два выходных. «Если речь идет о парне, а похоже, это именно так, дуй не задумываясь», — сказала она мне.
Себе я покупаю диски, украшения, туфли на каблуках, шелковое белье, сигареты — короче, первое, что попадается под руку. Потом я просто сижу и устало разглядываю людей.
Я не хочу путешествовать ради того, чтобы познать себя. Меня мало привлекает самопознание, ради которого надо ехать в какую-нибудь страну третьего мира и там, борясь за выживание, с жадностью поглощать банановую кашу грязными руками лишь для того, чтобы, вернувшись на родину, сказать: наконец-то я стал человеком. Я хочу просто вот так сидеть в открытом кафе и смотреть на проходящих мимо красивых людей, а потом опустошать близлежащие магазины с одеждой. Мне нужны красота и легкость. Студенты, отправляющиеся в Польшу только потому, что там дешевое пиво, просто идиоты. Для меня эпоха железнодорожного автостопа в прошлом. Да и я уже давно не то глупое дитя природы, что, выпучив глаза, сходит с поезда в чужой стране, вдыхает в себя Европу и знакомится со всеми встречными придурками. Мне это не интересно. За свою жизнь я уже довольно натерпелась, так что оставшееся время могу со спокойной совестью провести на диване, вперившись в экран телевизора, с электрической зубной щеткой вместо вибратора.
Мне вдруг захотелось позвонить Сеппо в Кокколу. В трубке стоит ужасный треск, но мне все же удается расслышать его хриплый голос.
— Сеппо слушает, — произносит он замогильным голосом.
— Привет, это Сара! Я звоню из Лиссабона.
— Ну, привет, — вяло отвечает он. Небось и не знает, что Лиссабон — это заграница.
— Знаешь, где это?
— В Потругалии, — говорит Сеппо.
— Ага. Как дела?
— Нормально.
— Угадай, что я здесь делаю?
— Ну?
Я чувствую, что его прямо-таки распирает от любопытства.
— Я тут с одним парнем, он супержурналист, а я его любовница.
— Хм… — Сеппо довольно хмыкает. Я представляю, как он выглядит в эту минуту: растрепанные светлые волосы, блуждающие глаза. Мой младший брат.
