— Мне нужно поговорить с вашим деверем, Отто Бауэрнштерном.
Она так и подскочила на месте.
— Не понимаю! Зачем вам нужен Отто? К тому же он пропал.
— Так мне говорили. Но я предполагаю, что он скрывается в вашем доме… Ваша прислуга выдала его.
— Как, выдала вам?..
— Конечно, нет. Но весь её вид говорит о том, что она боится посетителей, что в доме кто-то или что-то такое, которое нужно прятать.
— Вам доставляет удовольствие за всеми шпионить? — с горечью спросила она.
— Ну, это вы бросьте. Мои вкусы тут ни при чём. Повторяю: мне нужно поговорить с Отто Бауэрнштерном.
— Выходит, вы нечто вроде полицейского сыщика, так, что ли? Английский вариант гестапо?
— Вот именно. Я только и делаю, что загоняю в подвал стариков и детей и избиваю их до смерти. Дальше.
— Тогда заявите местной полиции, которую патриоты вроде полковника Тарлингтона натравили на бедного Отто, что он скрывается у меня в доме. Его посадят в ближайшую тюрьму, и вы сможете беседовать с ним часами.
Я сдерживался из последних сил. Эта женщина умела выводить меня из себя. С первой встречи, заметьте. За всю мою жизнь меня никто так не раздражал.
— Местная полиция уже знает об этом, — сказал я спокойно. — По крайней мере я сообщил об этом инспектору Хэмпу, которого, кстати, можете считать своим другом.
Она с минуту подумала, и заявила:
— Я хочу быть при этом. У Отто сильно расстроены нервы. Он и раньше был неуравновешенным человеком, а преследования и необходимость скрываться совсем не улучшили его здоровья. Приходите в четыре, согласны?
— В четыре так в четыре, — согласился я. — Дружеская чашка чаю в субботу… Завтра у меня будет уйма дел. Теперь нужно действовать быстро. — Я говорил скорее с самим собой, нежели с нею. — Иначе ещё с кем-нибудь из знакомых произойдёт несчастье. Беда не ходит одна, как говорится, в поговорке. Ну, спасибо, что доставили меня домой, доктор Бауэрнштерн… Маргарет Энн, — неожиданно для себя добавил я.
Она удивила меня.
— Обычно меня зовут просто Маргарет, — сказала она неопределённым каким-то тоном.
Я всё ещё не двигался с места, хотя пора бы уже было и уйти.
— А до этого… вы были, кажется, инженером?
— Да. Сначала в Канаде, потом в Южной Америке. Большая и полезная была работа на крупных строительствах. Я-то, конечно, был рядовым работником. Там, где мы работали, было много света и воздуха. Это совсем другое, чем ползать по затемнённым переулкам и расставлять капканы.
— Да. Я подумала о том, что тогда вы, наверное, были совсем другим, — медленно промолвила она.
