В доме заиграла мелодия, хлопнула дверь.
— Кто там? — спросили со двора.
— Я от Вахи, — ответил он, как научил Журавлев.
Открыл плечистый, стриженый бобриком, парень.
— Что хотел?
— А разве ты хозяин? — усомнился Олесь.
Семен подробно описал ему Борщова, и парень под описания не подходил.
— Проходи.
Олесь поднялся вслед за ним в дом. В зале, в полной темноте, работал телевизор. В кресле, напротив экрана, сидел еще один охранник.
— А где товар? — не сводя подозрительного взгляда с парня, поинтересовался Олесь.
— Сначала деньги, — крутанулся к нему сидевший в кресле.
Не споря, Олесь достал бумажник и подал доллары. Стоявший рядом охранник бегло пересчитал и бросил россыпью на стол.
— Ну, идем.
«Лохи, — подумал про себя Олесь, спускаясь за ним по винтовой лестнице. — Даже не проверили, пустой я или с оружием».
Провожатый отпер ключом подвальную дверь и распахнул ее перед ним. Олесь пригнулся, чтобы не удариться о низкую притолоку и шагнул внутрь.
С дивана, что стоял возле стены, поднялся худосочный мужчина с длинной гривой волос.
— У тебя все готово, Химик? — спросил секьюрити.
— Да-да… Забирайте.
Он вытащил из-за дивана одинаковые кейсы и выставил на середину комнаты.
Движения его были столь поспешны, и в глазах такая затравленность, что запоздалое подозрение закралось в душу Олеся. Поймав на себе взгляд охранника, холодный взгляд оперативника, он вдруг понял, что совершил непростительную ошибку, ослушавшись Семена.
«Надо было еще понаблюдать за домом, а не лезть дуриком наугад».
Он через силу, как ни в чем не бывало, улыбнулся и подошел к патлатому. Нагнулся к кейсам…
Молниеносным движением, выдернув из-под штанины прикрепленный к щиколотке нож, метнул его в псевдоохранника.
Все произошло столь неожиданно, что отклониться оперативник не успел, и с захлебывающимся хрипом упал на колени, зажимая руками торчащую из груди рукоять.
Ударом ноги Олесь опрокинул умирающего на спину и выдернул нож из раны. И двинулся к опешившему Химику.
— Нет! — тонко вскричал Борщов и схватил кейс, закрываясь им, как щитом.
Нагнув голову, Олесь шел на него, готовясь нанести сильный удар в горло.
По лестнице застучали быстрые шаги.
Он развернулся, и от сокрушительного удара в челюсть полетел на пол. Сверху навалились, и, осыпая ударами, принялись заламывать руки. Не имея сил сопротивляться, Олесь отчаянно заворочался, пытаясь сбросить с себя противника.
И, понимая всю безуспешность своих попыток, когда запястья, со щелчком, сдавили холодные объятия наручников, протяжно, по-волчьи завыл…
