– Я имел в виду носить парик, солнечные очки, мешковатую одежду, чтобы казаться полнее. И снять номер в дешевой гостинице, под чужим именем!
– Прошу тебя, – сказала Эва, и мольба в ее голосе не могла его не тронуть. – С тобой мне спокойно.
– Ей с вами спокойно, – повторил Рэджи, также глядя на Блэйка и держа руки в карманах.
Блэйк закрыл глаза и покачал головой:
– Нет.
Открыв глаза, он увидел, что оба они смотрят на него так, словно он отказал в приюте беременной женщине верхом на осле.
– Господи боже мой! – воскликнул он. – А вдруг я живу в подвале?!
Эва пожала плечами:
– Мне все равно.
Блэйк фыркнул:
– Ну конечно. Известная на весь мир супермодель, настоявшая на смесителях за четыре тысячи фунтов, готова перебраться в трущобы.
Она снова пожала плечами:
– На одну ночь могу и перебраться.
Взор Блэйка был прикован к ее рту. К тому, как она выговаривала каждое слово. Ее губы, как и слова, были просто… идеальны. Как две маленькие подушечки – мягкие, розовые, с безупречным изгибом. Но каким-то образом даже им удавалось выглядеть самодовольными, холодными и загадочными. Как будто их ни разу не касались. Ни разу не целовали. По крайней мере, так, как нужно. Так, чтобы форма этого ротика стала другой. Если она действительно хотела в трущобы, он бы с радостью поработал над формой ее губ.
Кровь его на миг закипела, но он заставил себя остыть. Женщины вроде Эвы Келли никогда не хотят в трущобы – им это может казаться, но это не так. И он здесь не ради этого. Он заключил с Эвой контракт по ремонту особняка, и ничего больше. На этом все.
– У меня отпуск, – невозмутимо произнес он.
Но Эва сдаваться явно не собиралась. Она смотрела на него так, словно пыталась понять, сколько он стоит. И ему это не нравилось. Нисколечко.
– Миллион фунтов, – сказала она.
Блэйк поморгал, не сразу поверив в услышанное. Она и правда думала о деньгах?
– Прошу прощения?
– Я дам тебе миллион фунтов, который нужен твоей сестре.
– Эва! – воскликнул Рэджи.
Блэйк же лишь недоверчиво ухмыльнулся:
– Что?
Эва закатила глаза:
– Все просто. У меня был очень скверный вечер, и мне неспокойно. Я не люблю, когда мне неспокойно. – Это слишком сильно напоминало ей о том времени, когда ее бросила мать, и ей не хотелось проходить все заново. – Но рядом с тобой мне спокойно. И я нутром чую, что это что-то да значит. Мне удалось выжить в индустрии моды благодаря чутью. Ну, так что скажешь? Берешь деньги или нет?
– Эва, – воззвал Рэджи.
– Расслабься, – ответила Эва. – Это на благотворительность. Спишут с налогов.
