Квартира Дэна намного более обжитая, чем ее. Но он ведь прожил здесь большую часть своей жизни. Современные телевизор и музыкальный центр соседствовали с украшениями, картинами в старинных рамах и необычной антикварной мебелью. Особенно ей понравился маленький столик темного дерева около двери. Дэн не объяснил ей, как получилось, что он стал жить с бабушкой, а она не захотела выведывать.
Так же, как она не хотела излишнего любопытства с его стороны.
Улыбка сама собой появилась у нее на лице. Он целовал ее…
А она целовала его в ответ.
Ее первый поцелуй с тех пор, как…
Это было так хорошо и приятно. Похоже, что такой поцелуй поможет ей выздороветь.
Но поцелуй Дэна возродил в ней еще много чего. Прошлой ночью после того, как они разошлись, она почти не спала. Лежала, уставившись в потолок, и думала, думала…
Кэрри огляделась. Ботинки Дэна на полу, джинсы на спинке стула. Она представила его фигуру в этих джинсах, и у нее закололо кожу.
Дэн настоял, что ночная смена – его. А она решила, что два куска шоколадного торта – достаточная взятка за то, чтобы он провел ночь на диване.
Авраам. Кэрри резко села в постели.
Она совсем его не слышала. По телу пробежал холод, сердце сжалось от страха.
Кэрри вскочила и пулей вылетела из спальни. Дыхание застряло в горле, когда она склонилась над колыбелью.
Пусто. Колыбель была пуста.
Она обернулась и замерла.
Дэн спал, сидя на диване и прижав Авраама к плечу. Почему он ее не разбудил? И почему ночью она ничего не слышала?
У Дэна затрепетали веки, и он рукой в гипсе потер заспанные глаза.
– Если разбудите моего ребенка, вам конец, – проворчал он, повторяя ее же слова, сказанные ему накануне.
– Простите. Я только что проснулась и поняла, что всю ночь не слышала Авраама. И в колыбели его не было. Я испугалась. – Она замолчала, заметив, что он как-то странно на нее смотрит. – Что? Что такое?
Босым ногам было холодно от деревянного пола, кожа покрылась пупырышками.
– Ой! – Кэрри прикрыла руками грудь. Атласная ночная рубашка – в отличие от «бабушкиной пижамы» – едва доходила до поясницы. Прошлым вечером на ней был халат, и она не снимала его, пока не легла спать. Электричество восстановилось, и температура в квартире поднялась, но, поскольку теплой одежды у Авраама не было, они включили обогрев на несколько градусов выше обычного. Поэтому она отказалась от своей теплой пижамы, а Дэн ни разу не видел ее в легкой ночной рубашке. До сих пор не видел.
От холода – она стояла босиком на деревянном полу – она ощутила, как затвердели соски.
