– Тогда чаю?
– Давай. Заварка там. – Она указала на нужный шкафчик.
– Я знаю.
Оказалось, темноволосый красавец отлично ориентируется на их кухне, и уже через пару минут они удобно устроились за столом с горячими чашками в руках.
– Как я понимаю, герцогиня никогда не говорила ни обо мне, ни о моей семье? – почти без акцента спросил Доминик. От чуть смещенного ударения и непривычного выговора некоторых слов его речь становилась лишь интереснее и сексуальнее.
Гадая, где он учился английскому, Джина покачала головой:
– Бабушка говорила, что у нас с Сарой есть какие-то дальние кузены, но в подробности никогда не вдавалась.
– Да, мы действительно очень дальняя родня и при желании вполне можем пожениться.
Джина чуть чашку не уронила.
– Что-что?
– Мы очень дальние родственники, так что ни законы, ни церковь не воспрепятствуют нашему браку, возникни у нас такое желание.
Джина заподозрила что-то неладное. Неужели бабушка только притворялась, что принимает ее выбор стать матерью-одиночкой, а на самом деле строила какие-то макиавеллевские планы?
– А когда бабушка пригласила вас в гости?
– А она нас и не приглашала. Мне нужно было в Нью-Йорк по делам, да и Анастасия никогда еще не была в Америке и решила составить мне компанию. Тогда я позвонил герцогине и предложил встретиться, и она любезно пригласила нас на чай, но всего за полчаса общения Анастасия ее так очаровала, что герцогиня настояла, чтобы мы у вас остановились.
Как-то Джине в это слабо верилось.
– И сколько вы у нас пробудете?
– Зависит от того, как пойдут дела, но, надеюсь, я успею поближе познакомиться и с тобой, и с герцогиней. Я много слышал о ее отчаянном бегстве после казни герцога.
– Она не говорит о тех днях. Думаю, ей до сих пор больно все это вспоминать.
– Поэтому она никогда не ездит в нынешние Австрию и Венгрию?
– Да. Во всяком случае, мне так кажется.
– Что ж, могу ее понять. Но, надеюсь, однажды она все же посетит родные места и мы сможем отплатить ей за гостеприимство. Наши края очень переменились за последние годы.
– Я в этом не сомневаюсь.
– И тебе, Юджиния, мы тоже всегда будем рады. Я бы с удовольствием показал тебе нашу страну.
– Называй меня Джиной, пожалуйста. Юджиной меня зовет только бабушка, да и то когда я в очередной раз сделаю что-нибудь не так.
– И часто ты делаешь что-нибудь не так?
– Чаще, чем нам бы обеим того хотелось.
Наслаждаясь чаем и слушая непривычный выговор Доминика, Джина совсем успокоилась и на нее снова накатила усталость. Широко зевнув, она улыбнулась:
