Знание-сила, 2001 № 05 (887) | страница 39
И, конечно, автор приводит временные, атмосферно обусловленные изменения, четко их отделяя от длительных, вековых тенденций, случайное от повторяющегося.
Привлекаются и используются и рассказы местных жителей, и топография, и геолого-геоморфологические признаки, и сведения биостратиграфические и археолого-исторические. То, что ныне мы называем комплексной характеристикой и очень гордимся как достижением нашего времени. Теперь еще любим «системный анализ». А вот автор середины XIX века не только собрал и привел совместно разнообразнейшие данные, но, сопоставив их, вычленил тенденцию развития ландшафта, района, местного сообщества людей.
Но и это еще только начало. Затем он самым подробным образом описывает (мы теперь любим: «характеризует») всю растительную и животную жизнь – от микроорганизмов (вот они, инфузории) до крупных сообществ. Тоже подчас во взаимодействии и развитии.
Нет, мы воистину утеряли способность делать столь разнообразную и полную, тщательную и разностороннюю документацию. Нас все больше влечет к обобщениям, к «закономерностям». Но подчас берешь статью «Закономерности…», вчитываешься, а закономерностей-то и нет. Добротный и тщательно приведенный фактический материал наши периодические, да и толстые научные издания не очень жалуют. А может быть, делать подобное и подробное ныне и не нужно? Допускаю, вопрос спорный, хотя сам придерживаюсь позиции «факты – воздух ученого». Но что для меня вне всяких сомнений – знать, что обнаружили естествоиспытатели прошлого, исследователь современный знать должен обязательно, да и любителю полезно.
В старинных книгах я обычно ищу и нахожу не теряющие значения факты, тогда как рассуждения, гипотезы чаще всего оказываются давно преодоленными, неактуальными. В эпоху, когда можно было ограничиться статикой природной среды, в эпоху накопления сведений сравнительно частных объем знаний наращивался хотя и не быстро, но прочно и последовательно. Теперь это называют мониторингом. Держали в голове процессы сегодняшнего дня, десятилетия, все казалось – вот-вот поймем процесс текущий, и тогда…
Понимание разномасштабности природных процессов и необходимость знания хотя бы части из них за промежутки времени гораздо больше столетия стало приходить (возобновляться) сравнительно недавно. И вот туг для познания изменений за долгие промежутки времени, в том числе для количественных просчетов, сведения добросовестных и дотошных испытателей природы оказываются бесценны. А как мы их знаем? Вот в этом-то все и дело (еще раз!).
