— Ничего, проехали.
— Надеюсь, что проехали.
— Уж я-то знаю, что имею в виду.
— Вот и знай себе на здоровье. И подойди, я тебе перевяжу галстук. Ты даже галстук себе прилично повязать не способен.
У них назначена встреча с Сигизмундой и Люсетом.
— Надо же! — замечает Сигизмунда, — у вас новый уаттомобиль?
— Совершенно не к чему это замечать, — говорит Люсет, — это и так заметно.
— Садитесь! — предлагает Йолант.
— Мы поедем на своем, — отвечает Люсет.
— Надо же! — восклицает Бертранда, — у вас тоже новый уаттомобиль?
— Ничего сверхъестественного! — возражает Йолант. — У всех всегда новые уаттомобили.
— Главное, не устраивайте гонки! — предостерегает Сигизмунда.
Нет, гонок они не устраивают, но к «Ковчегу» подоспевают почти одновременно. Сидролен занят перекрашиванием загородки вдоль набережной. Ламелия поджидает гостей на барже, она уже приготовила укропную на стойку, минералку и стаканы. Женщины спускаются с пригорка. Мужчины — оба — задерживаются возле Сидролена, наблюдая, как он наносит последние мазки; наблюдают они молча, с видом знатоков.
— Неплохая работка, — говорит наконец Люсет.
— Прекрасный труд! — говорит Йолант.
— Ну а баржа, — спрашивает Люсет у Сидролена, — ее вы тоже собираетесь перекрашивать?
— В будущем году, — отвечает Сидролен. — Раз в два года. В прошлом году красил.
Ну вот и все.
Прихватив банку с краской, он спускается с пригорка.
— Не расквасьте себе физиономии, — советует он. На мостках он добавляет: — Осторожно, не бултыхнитесь в воду.
Их ждет укропная настойка; женщины тем временем беседуют о телевидении.
— Надо бы тебе купить телевизор, — говорит Бертранда Ламелии. — Чем ты занимаешься вечерами? Наверное, дохнешь со скуки.
— Терплю пока, — говорит Ламелия. — Не вечно же мне здесь торчать.
— А что ж ты собираешься делать?
— Ну, выйду замуж, черт возьми.
— У тебя есть кто-нибудь на примете?
— Да как сказать…
И она жеманно улыбается.
— Скучно вам будет, когда она свалит отсюда, — говорит Люсет Сидролену.
— Ну, я, знаете ли… Мне, чтоб заскучать, много надо…
— Он всегда найдет, чем бы не заняться, — говорит Ламелия. — Живет по принципу: где бы ни работать, лишь бы не работать.
— Да уж мы его знаем так же хорошо, как и ты, — хором поддакивают Бертранда и Сигизмунда.
— Конечно, — говорит Сидролен, — я бы предпочел, чтобы она осталась на барже, но надо же и ей свою жизнь устроить, этой малышке, это нормально.
— Это нормально, — говорит Бертранда.
— Это нормально, — говорит Сигизмунда.
