— Я вижу, ты не терял времени, — заметил Эрни, когда кончил записывать мое сообщение, — Мы тут тоже старались, но пока безрезультатно. Но теперь-то дело у нас пойдет. — Он сделал паузу, потом спросил: — Послушай, а мы действительно должны стараться?
— Иначе говоря, ты хочешь знать, сколько я заплачу?
— Не ты, а твой клиент.
— Я потерял клиента. Надеюсь заполучить другого с помощью полученных сведений, но пока не заполучил.
Эрни присвистнул:
— Но это же противоречит нашей профессиональной этике!
— Ничуть, поскольку сейчас я временно исполняю обязанности следователя при местном шерифе.
— Выходит, работаешь в порядке благотворительности? Лу, извини, но ты уже задолжал нам триста долларов, причем я исхожу из самой низкой ставки. Если мы будем продолжать расследование, завтра твой долг возрастет до шестисот долларов. Мы же несем большие расходы и не можем работать бесплатно.
— Понимаю. Тебе будет уплачено.
— Когда?
— Скоро. Я позвоню тебе завтра утром.
— А пока что мы должны делать?
— Продолжать.
— Ну хорошо, будь по-твоему.
Эрни положил трубку, и я почувствовал, что меня немного трясет. Шестьсот долларов — это мой недельный гонорар, а я работал далеко не каждую неделю. В банке у меня лежало долларов триста да долларов двести я имел наличными. Подсчитав свои ресурсы, я обнаружил, что если продам машину, кое-какую одежду и обстановку, то после двадцати лет работы в качестве частного детектива мне удастся наскрести всего тысячи три с половиной. И Ральф Хиллман со своими миллионами заставлял меня оплачивать розыск его сына! Но я делал то, чего хотел сам: найти человека, который чуть не убил меня, найти Тома… Я не мог бросить дело теперь, когда напал на верный след, и без помощи Эрни в Неваде мне не обойтись.
Я позвонил лейтенанту Бастиану. Было уже далеко за полночь, но он еще не уходил. Я сообщил ему, что везу с собой свидетеля, и коротко рассказал, что именно он может показать, Бастиан сдержанно поблагодарил.
Поездка в Пасифик Пойнт заняла около часа. Гарольд то начинал болтать, то надолго умолкал, причем паузы эти становились все длиннее. Я расспрашивал его, как они с братом жили в Айдахо. Жизнь у них была тяжелой. Отец относился к ним, как к домашним животным, которых нужно заставлять работать, едва мать отнимает их от груди и беспощадно избивал за малейшую провинность. Первым сбежал Майк. Он прожил года два в семье педагога Роберта Брауна, который из милости взял его к себе и пытался сделать человеком. Майк отплатил ему тем, что сбежал с его дочерью Кэрол.
