Если приняты эти ложные предположения, то медицинское заключение обязано быть неверным. Разложение тела Лилы должно создавать видимость, что она мертва дольше, чем это было в действительности, незначительное разложение тела Ларри должно создавать видимость, что Ларри мертв более короткое время, чем в действительности.
Так оно так, путанно подумал Мастерс, если я не строю воздушных замков. Но даже если это и фантазия, размышлял он, в ней есть серьезный недостаток. Ведь на деле-то убийца не вернулся в дом Конноров через какое-то время после убийства Лилы. чтобы снова включить домашний кондиционер, даже несмотря на то, предположим, что есть вообще что-то верное в теории, и он вернулся в офис Коннора, чтобы выключить там кондиционер.
Если же убийца должен был возвратиться в офис Ларри Коннора и выключить кондиционер, почему в то же самое время он не сунул ключ от задних дверей в футляр для ключей, тот самый ключ, который он должен был позаимствовать, когда убивал Ларри, чтобы попасть в дом Конноров и убить Лилу? Но дело заключалось в том, что убийца не возвратил ключ в футляр во время своего повторного визита в офис. Разрушает ли этот факт его теорию? Опять-таки, не обязательно. Возможно, из памяти убийцы, находящегося в чрезвычайном напряжении во время преступления, это просто ускользнуло. Или ему вовсе не пришло на ум, что местная полиция относительно неопытная в делах об убийствах, заметит, что ключ потерян.
Мастерс махнул рукой, закрыл глаза и вновь закачался в кресле-качалке. Прекратить или продолжать, вот в чем вопрос.
Он начал прокручивать дело в уме. В хронологическом порядке обзора, он опять стоял в офисе Ларри, только что войдя, и видел вытянувшегося на софе Ларри Коннора, правая рука свесилась на пол. По какой-то причине видение замерло, подобно остановившемуся фильму. Мастерс продолжал его изучать.
После долгого времени он взял рапорт, который обнаружил на столе утром. Внимательно перечитал еще раз.
— О, — сказал он. — О, Боже мой!
Следующим утром лейтенанту Мастерсу нужно было сделать в участке несколько вещей, и главное — убедить шефа, что дальнейшее следствие по делу Коннора оправдано. Даже более чем оправданно. И Мастерс сказал это настолько четко, насколько мог.
— А ты уверен, Гус? — спросил шеф. — Лучше, чтоб ты был уверен.
— Я уверен, — ответил Мастерс. — Меня бы затормошили до полусмерти, чтобы закрыть дело, если б я не был уверен.
— Но ты должен иметь обоснование. И не утруждай себя опять рассказами о кондиционерах и потерянных ключах. Выдели позитивное.
