* * *
Следующие два дня Доктор приходил в себя. Осознания, что опасность уже позади, почему-то не было. С Аристократом они встречались за завтраками и обедами в кают-компании, остальное время тот проводил в рубке.
– Через двенадцать дней будем на Церере, – говорил Аристократ спокойно. – Ничего, наберем новую команду. Как же я мог так ошибиться в нем. Прикончил моих парней и нас с тобой хотел. И потом, эта дурацкая бумажка, подписанная Уманским. До сих пор не пойму, зачем он все это сделал.
– Боюсь, что мы не узнаем зачем, – Доктор вздохнул. – Меня не оставляет мысль, что мы упустили что-то.
– Меня тоже, – признался Аристократ. – Но обдумывать эту мысль будем, когда вернемся. Главное сейчас – вернуться. Живыми.
Наутро Аристократ в кают-компании не появился. Доктор прождал до обеда и, встревоженный, потрусил в рубку.
Аристократ лежал на полу ничком, с кровавым месивом вместо затылка.
Доктор тяжело осел на пол, перед глазами расплылись радужные круги. Минут десять он провел в прострации, зрение не фокусировалось, мысли тоже. Когда наконец Доктор стал осознавать действительность, первым, что он увидел, была пришпиленная к спине трупа записка.
«Это пятый, – давясь рвотным спазмом, прочитал Доктор. – Уманский».
* * *
Остаток дня Доктор провел, запершись в каюте и дрожа от страха. Он лихорадочно, одну за другой, перебирал версии, отбрасывал очередную и хватался за следующую. Догадаться, что произошло, удалось лишь к полуночи. От догадки Доктор пришел в ужас.
Другой, лучшей версии у него, впрочем, не было. Доктор выбрался из каюты наружу и на нетвердых ногах потащился к терминалу от бортового компьютера.
«Нейробиология, – нашел в справочнике Доктор. – Смежные науки: нейробионика, нейропсихология, нейрохирургия. Псевдонауки: нейроэкспансия, нейропенетрация».
Доктор преодолел враз охватившую его слабость, поднялся и поплелся в рубку. Дрожащей рукой написал на листке бумаги: «Ты убьешь меня?» – прилепил листок к пульту управления, перешагнул через тело Аристократа и двинулся обратно в каюту. Не раздеваясь, упал на койку и провалился в сон.
Пробудившись, Доктор поспешил в рубку. Трупа в ней уже не было, что Доктора ничуть не удивило. Он впился взглядом в листок.
Под вопросом «Ты убьешь меня?» стоял ответ: «Не решил еще. Уманский».
Доктор содрогнулся от страха и кинулся обратно в каюту. Принял снотворное, улегся на койку.
За оставшиеся дни он извел два пузырька со снотворным, потому что старался спать как можно дольше.
