Накануне, прежде чем неосмотрительно расстаться с каютами, экипаж «Антея» попытался пассажирок накормить. Пищевой процессор одно за другим извлекал из себя вполне съедобные и даже деликатесные блюда. Поль с Маратом по очереди таскали их в кают-компанию и плюхали на стол. Инопланетные девицы не притронулись ни к чему.
– Отправлю запрос на базу, – сказал Марат. – Авось ответят раньше, чем они тут у нас загнутся.
– Мне почему-то кажется, что раньше загнемся мы.
– Не каркай. В общем, так или иначе, с глухарками нам надо как-то общаться. Вот же незадача – мало того что говорим на разных языках, так еще эти языки не слышим. Можно, конечно, попробовать рисовать. Самые азы, видимо, удастся изобразить на бумаге и идентифицировать. Только дальше азов дело не пойдет, слишком мала скорость обмена информацией. Ну что, у тебя есть хоть какие-нибудь идеи?
– Есть. Вернуть их, откуда взяли.
– Остроумно. – Марат, кряхтя, вылез из спального мешка наружу. – Значит, так: вербально мы до них не достучимся. На бумаге тоже вряд ли получится. На пальцах тем более. Нужно что-то общее. Какой-то промежуточный, доступный и достаточно наглядный предмет.
* * *
– Вот что, красавицы, так дальше дело не пойдет, – объявил Марат строго. В крошечной кают-компании вчетвером они едва помещались, и Поль поэтому примостился в дверях. – Вот ты, – ткнул Марат пальцем в блондинку. – Кстати, надо тебя как-нибудь назвать, согласна? Раз молчишь, выходит, согласна. Значит, ты будешь у нас Бло. А она, – Марат повернулся к брюнетке, – Брю. Поздравляю с крещением. Теперь скажи-ка мне, Бло, какого черта ты ни хрена не жрешь? Вот это называется бифштекс. С картофелем фри, капустой и зеленым горошком – объедение. Прекрасное натуральное мясо, размороженное, никаких бактерий или там, боже упаси, глистов. Ну давай, давай, будь хорошей девочкой.
Быть хорошей девочкой Бло не желала. Она, пряча глаза, индифферентно глядела в пол.
– Ты, конечно, тоже не любишь бифштексы? – повернулся Марат к брюнетке. – Не любишь? Ну и дура. Я после двух суток голодовки не отказался бы и от маринованных гвоздей. Ладно, как знаете.
Марат подвинул тарелку с бифштексом к себе и, вооружившись ножом и вилкой, живо его ополовинил. Поднял голову и вдруг увидел покатившуюся по щеке блондинки слезу. Марат поперхнулся мясом. Обернулся к брюнетке – та мгновенно отвела взгляд, но Марат мог бы поклясться, что девица смотрела на полупустую тарелку едва ли не с вожделением.
