Она усмехнулась:
— Почему вы такой болтун?
— Разве?.. — Он даже покраснел. — Не замечал… Это я с вами, наверно, слишком разболтался. Надоедает, да? Тогда я лучше помолчу, вы правы. Может, за умного сойду…
Скрывая смущение и обиду, чиркнул спичкой, прикурил, и тонкой струйкой дыма, выдыхая, сбил огонек и, отбросив коробок к телефону, задумался, куда бы деть обгоревшую спичку. Посмотрел на пепельницу в ее руке — положил туда, заодно стряхнул пепелинку со своей только что начатой сигареты. И наконец просто уже заставил себя встретиться с ней взглядом, будто все ему нипочем, усмехнулся:
— Ну что ж вас так радует?
— Смешной вы… — Она спокойно, с улыбкой смотрела ему в глаза, ни о чем плохом, наверняка не думая, а его вдруг опять немного покоробило, «смешной», как будто ожидал услышать «красивый», что было бы действительно смешно…
* * *
Да, труден был заплыв (в соляной кислоте, из анекдота).
Дальнейший разговор то замирал и ни с места, то скок-поскок с пустого на порожнее.
И, между прочим, глядя на рояль, она спросила:
— А кто у вас играет на этой штуке?
— На рояле? — уточнил он снисходительно.
— Да-да, — закивала притворно серьезно, — я забыла название. На рояле. Так кто ж у вас играет?
Он пожал плечами:
— Да я в основном.
— Ясно. Так я и думала. Вы учитесь. Наверное, в консерватории. И никакой вы не волшебник.
— А волшебная сила искусства? — спросил он насмешливо, удивляясь легкости, с какой она предположила именно этот, мягко говоря, не самый захудалый вуз и случайно оказалась рядом с истиной.
— Сказки, фокусы, иллюзион, — отвечала она заносчиво, — но только не волшебство.
Он хмыкнул, поняв, что она его просто дразнит, и решил с ней потягаться, кто кого.
— Видите ли, уважаемая, — проговорил он, изобразив вдруг из себя мэтра-перестарка. — Существует и то, и другое. Но фокусник играет руками или ногами, а волшебник — сердцем и головой.
— Лбом, что ли? — рассмеялась.
— Нет, — серьезно сказал он. — Затылком. Разве непонятно?
— Понятно. Значит, я угадала, вы не волшебник.
— Я не волшебник, я только учусь.
— В консерватории.
— Да нет, как ни странно, вы почти угадали. Я там учился, но оттуда меня, к сожалению, выперли.
— Не может быть. За что?
— За аморалку.
— Ну нет, — улыбнулась. — Это не вы. Я вас уже немножко знаю.
И опять он вспыхнул, покраснел, на этот раз польщенный и пристыженный. Пришлось признаваться: сам ушел, действительно, по доброй воле. А почему — долго рассказывать. Если коротко — не потянул на гения, и сразу все надоело.
