— Говорили фраерку, что жить не дадут? Не поверил… ну-ну… Получи кайф, Так теперь будет всегда.
Он снова влез в танкетку, машина развернулась и… Ноги! Ноги! Сейчас сойду с ума от боли! А теперь гусеницей по откинутой руке! А-а-а! И только когда заляпанные грязью треки навалились на глаза, пришла долгожданная смерть.
— Ой! — вскрикнула Надежда, когда я совершенно голым образовался в точке привязки и свалился на раскладушку.
— Отвернись! — прикрикнул и поковылял в душ. Она кинулась за аптечкой, потом приоткрыла дверь и уставилась на мои ноги и спину, с которых быстро исчезали кровь, грязь и розовые шрамы.
— Ну, правда, Надюша, закрой дверь, неловко ведь, — уже спокойно попросил я и отметил, что в ангаре умопомрачительно пахнет котлетами. Причём не простыми, а мамиными. Неужели ИскИн умеет ковыряться в подсознании?
Когда я, чисто вымытый и по всей форме одетый сидел за столом и, жмурясь, уписывал котлеты с макаронами, Надя смотрела на меня с таким страхом, что я понял: в игре буду проводить больше времени, чем в реальной жизни. Такой взгляд о-очень дорого стоит.
— Дай слово, что больше такого не повторится.
— Не могу обещать, — вздохнул я. — Ты уж привыкни. Видишь – живой и здоровый. Извини, надо еще кое-куда сбегать.
Дорофеенко уже был на площади, причём сиял как начищенная пряжка ремня.
— Сержант воскрес! — констатировал он.
— Воистину воскрес, — ответствовал я. — Вези к штабу.
— Проявили! — рассказывал Петро по дороге. — И посмотрели. Вышло просто отлично, натуральный фильм ужасов. Ты в норме?
— Как новенький, — передёрнулся я. — Даже понравилось. Теперь буду каждое утро под гусеницы кидаться. Вместо чистки зубов.
В коридоре штаба состроил скорбную физиономию и только потом двинул к майору.
Провален квест «Восстановление связи». Потеряны 80 игровых рублей.
— Причины невыполнения, младший сержант?
— Разрешите доложить: подвергся предательскому нападению с тыла со стороны военнослужащего базы. Рация была уничтожена, я… э-э-э… выведен из строя.
— Что?! — майор вскочил из-за стола и буквально всверлил в меня пронзительный взгляд. — А ну, пойдём.
Куда? А чего думать, всё как я и рассчитывал. Кабинет начальника особого отдела находился на втором этаже. Нет, я просто в восторге от художников фирмы «Панда» – капитан госбезопасности оказался именно таким, как воображался: седые виски, усталый и мудрый взгляд серых глаз. Я рассказал о расстреле нашего мотоцикла, о том, как мы заступились за мирных крестьян, деликатно умолчав о мотивах мести, доложил о происшествии близ метеостанции и протянул бобину с отснятой киноплёнкой. Капитан попросил меня подождать и вместе с майором ушёл куда-то, надо полагать, в кинозал.
