Толстый Феликс подает голос. Он смотрит в окно.
— Как вы думаете, мы такие же смелые, как старик в книге? Даже в момент поражения?
— Мы все смелые, — говорит Янош.
— Но почему мы смелые? Где граница между мужеством и смелостью?
— Границы нет, — откликается Флориан, — каждый человек и смел, и мужествен.
— Как так?
— Потому что каждый человек просыпается утром и отправляется в жизнь, — вставляет тонкий Феликс, — и не всаживает себе в голову пулю. Это и смело, и мужественно.
— А почему этого никто не видит, а если и видят, то не говорят?
— Потому что теперь это само собой разумеется, — объясняет Янош.
— Само собой разумеется? — толстому Феликсу хочется всё знать. — Почему в этом мире все само собой разумеется? Почему все всегда предопределено? Что мы отправляемся в жизнь? Ставя одну ногу перед другой? Почему это нормально? В какой проклятой книге это написано? Какой козел это понаписал?
— Этого козла зовут Господь Бог, — отвечает Замбраус и сдвигает брови.
Но толстый Феликс считает, что у самого-то Замбрауса всё в порядке. Они хорошо побеседовали в Розенхайме. О жизни.
Замбраус учился в интернате. В Нойзеелене. Для него это было самое ужасное время. Он чувствовал себя запертым, больше всего ему хотелось вернуться домой. Но когда он очутился дома, все равно ничего не получалось. Ему стало не хватать распланированной жизни в интернате. Во время Второй мировой Замбраус был на Восточном фронте. После войны он с невестой, с которой познакомился в отпуске, переехал в Нойзеелен. Там они и поженились. А в 1977 году его жена умерла. От рака. Он похоронил ее на кладбище в Нойзеелене. Потому что она любила эти места. А потом Замбраус совсем съехал с катушек. Шлялся по кабакам и все прочее. Топил проблемы в бутылке. В Мюнхене даже въехал в квартиру над стрип-баром. Там он, кстати, живет и до сих пор. И вот уже двадцать лет через день ездит в Нойзеелен на могилу, каждый раз везет жене большой букет красных роз. Это были ее любимые цветы.
— И зачем только Господь Бог делает такие вещи? — спрашивает Шарик и сжимает кулаки.
