— Да я просто озяб немного, батюшка, — юноша чихнул. Накинув на ноги меховую полость, он стал тасовать карты. "Ничего страшного, голова болит, но перестанет".
Девушка, поклонившись, вышла из гостиной и Дэвид, поглядел ей вслед: "Надо будет, когда вернемся, подобрать ей пару. Посмотрю по записям — у кого из мужчин больше белой крови. Можно, конечно, и самому, — он почувствовал, что улыбается, — но не след, все-таки я ее отец, зачем плодить уродов? И так, — он, на мгновение, закрыл глаза, — ее мать моей сестрой была, единокровной. Просто повезло, что с Тео все в порядке, больше так рисковать не стоит. Будет рожать, лет десять, а потом я ее на плантации отправлю, подальше куда-нибудь".
Он потянулся за пером, и, покусав его, написал столбик цифр. "Да, — он полюбовался итогом, — отличный доход. Никакие деньги лорда Кинтейла с этим не сравнятся".
Тео вернулась с серебряным кувшином, и, налив питье, ласково протянула его юноше: "Вот, мистер Мэтью, вам сразу станет легче".
Юноша поднес бокал к губам и поморщился: "Глотать больно".
— А ну, дай-ка, — отец поднялся и велел: "Рот открой".
Дэвид посмотрел на распухшую шею сына и резко сказал Тео: "Приведи сюда Брэдли!"
Хозяин постоялого двора бросил один взгляд на пылающее жаром лицо юноши: "Я сейчас побегу, доктора Абрахамса позову, мистер Бенджамин-Вулф, а мистер Мэтью пусть ложится".
— Абрахамса? — плантатор поморщился. Сняв с себя халат на соболях, он, нежно, укутал им сына. Зубы Мэтью стучали. Юноша, свернувшись в клубочек, сказал: "Очень холодно".
— Дров в камин подкинь, — приказал Дэвид. Он посмотрел на Брэдли. "А что, других докторов, — плантатор нехорошо усмехнулся, — кроме сынов израилевых, в Бостоне нет?"
— Есть доктор Раш, — неуверенно сказал Брэдли, — однако он хирург, учился в Лондоне, очень дорого берет…
— Ну, вот и приведите его сюда, — велел Дэвид. Наклонившись, он взял сына на руки: "Ничего, ничего, мой милый, сейчас придет врач, и все будет хорошо. Тео, приготовь постель, — велел он, и понес Мэтью в спальню.
Изысканно одетый, с напудренными волосами мужчина разогнулся. Вымыв руки в тазу, он взял шелковую салфетку: "Ничего страшного, мистер Бенджамин-Вулф. Это просто свинка, она сейчас гуляет по Бостону. Ваш сын, видимо, ей не переболел в детстве".
— Нет, Мэтью вообще рос здоровым мальчиком, — Дэвид осторожно коснулся пылающего лба. "Мы ведь живем в деревне, доктор Раш. Негры, конечно, болеют, но своих сыновей я всегда ограждал от них, — он кивнул на Тео, что, сидя рядом с постелью больного, держала его за руку.
