— Фу, черт! — О'Патли передернул плечами. — Опять какая-то голливудская стряпня с удавленниками, призраками и прочей галиматьей.
Ниже большой афиши была наклеена дополнительная — «Сверх программы». Она невольно задержала внимание О'Патли, в какой-то мере отвечая на занимавшие его мысли. Он просмотрел афишу, подумал и прошел мимо.
Но, пройдя несколько шагов, он вернулся, задумчиво посвистел и подошел к кассе кинотеатра.
Кинодраму «с ужасами» О'Патли так и не посмотрел, однако в редакцию вернулся с запозданием, его уже ожидали гранки очередного номера «Рабочей газеты».
Редактор с размаху плюхнулся на заскрипевший стул, подвинул к себе графин и, залпом выпив стакан воды, долго разглядывал в круглой пробке графина свое искаженное изображение.
В решении поставленной задачи было достаточно много и риска, и фантазии. И все же она казалась ему выполнимой… Выпив еще один стакан воды, он подвинул к себе гранки и принялся за работу…
На следующий день О'Патли постарался освободиться раньше.
Выходя из редакции, он захватил с собою фотоаппарат с мощным телеобъективом…
— Когда вы ликвидируете забастовку на заводе? — вас спрашиваю! господин Эксон хлопнул ладонью по столу — с чернильного прибора покатилась на пол латунная крышка.
Шеф полиции стоял вытянувшись и нервно подергивал щетиной усиков. В его душе боролись возмущение и осторожность.
Какое имеет право этот боров кричать на него, фон Штрипса, бывшего офицера германской армии, кавалера Железного Креста. Сейчас он тоже стукнет кулаком по столу и крикнет: «Молчать, хам! Вон из кабинета!». Рука фон Штрипса уже сжалась в кулак…
— Я постараюсь, — сказал он. — приложу все усилия…
— Вот что, фон Штрипс, — даже не глядя на него, сказал господин Эксон, вы получаете у меня больше, чем получает наш министр. Но если вы через два дня не найдете зачинщиков забастовки, я снижу ваш оклад на одну треть. Еще два дня — наполовину… А через неделю я вас выгоню, фон Штрипс, к дьяволу. Вы слышите? К дьяволу!..
Не снимая ни пальто, ни шляпы, господин Эксон прошел в кабинет к фрейлейн Морге. Она неторопливо поднялась ему навстречу.
— Я рада вас видеть. Примите пальто и шляпу, — резко бросила она своему рыбоглазому служителю, который, понятно, не слышал ни слова — все это говорилось специально в адрес невежливого гостя. — Господин Эксон, я прошу извинить моих нерасторопных слуг.
Господин Эксон недобро посверкал глазами, однако снял с себя шляпу и пальто.
