Черт возьми! Ну какое ему до этого дело. Здесь он получает в месяц больше, чем в Германии получал в год.
А на остальное наплевать. Правда, такие эксперименты на людях… это пахнет уголовщиной. Но при случае он может заявить, что работал простым лаборантом, выполнял задания профессора… А лучше всего заблаговременно подкопить денег и…
Профессор Морге резко звякнул чашкой о блюдце.
— Эльза, — сказал он ворчливо, — у нас убежал больной?
— Да, папа. Это еще на прошлой неделе.
— Ты его нашла?
— Конечно. Он больше никуда не убежит. И вообще больше никто не убежит. — приказала протянуть колючую проволоку по верху ограды.
— Через нее можно перебраться.
— По проволоке пропущен ток.
— Нужно действовать осторожно, — продолжал бурчать профессор, — могут пойти разговоры.
— Могут, — согласилась дочь. — Но разговоров тоже не будет — приняла меры.
Профессор двинул кресло и встал. Доктор Крейде хотел последовать его примеру, но фрейлейн Морге остановила его.
— Посидите со мной. Отец сейчас пойдет спать, а мне хочется с вами поговорить.
Однако профессор остановился у стола и уставился на блестящий кофейник. Дочь вопросительно подняла глаза.
— Ты не помнишь, Эльза, — начал профессор медленно, как бы пытаясь восстановить в памяти что-то полузабытое, — как фамилия того советского профессора…
— Конечно, помню. Профессор Русаков из Института витаминов.
— Да, да, Русаков. Так вот, он занимался изготовлением витаминозного препарата, — продолжал профессор так же медленно и задумчиво. — Мне нужно… видеть этот препарат.
— Хорошо, папа. — постараюсь тебе его достать.
Профессор прошел в угол комнаты, где на стене виднелись круглые циферблаты дистанционных термометров, показывающих температуру в термостатах лаборатории. Он проверил их показания и, опустившись в мягкое кресло, положил голову на спинку.
Доктор Крейде остался сидеть за столом.
— Еще чашку кофе? — спросила его фрейлейн Морге.
— Нет, нет. Благодарю вас.
— Тогда ликера?
Не дожидаясь ответа, она налила две рюмки и подала одну доктору. Он коснулся пальцами ее руки — рука была мягкая и теплая, как у самой обыкновенной женщины.
«Собственно говоря, чего ее бояться? — подумал доктор Крейде, потягивая из рюмки душистый ликер. — Ну, умна, ну, заведует клиникой, — что тут страшного?.. Жестока?.. Это может быть и маской. Мало ли ему попадалось женщин, которые вначале казались и умными и властными, а на деле оказывались самыми заурядными бабами, действующими более по настроению, чем руководствуясь логическими соображениями. Нужно суметь противопоставить ей свое собственное «я», и тогда он сумеет занять здесь более самостоятельное положение».
