– Тогда, видимо, его брак – тоже ничего особенно серьезного, – сказал Ван Вейтерен.
– Нет. То есть… ну да… конечно, можно и так сказать.
– А ушел он отсюда около одиннадцати?
– В две минуты двенадцатого.
– В какую сторону он направился?
– Туда… – Шальке снова указал пальцем. – В сторону площади и порта.
– Разве его дом не в другой стороне?
– На самом деле можно пройти и так и этак… через порт дорога получается чуть длиннее.
– Вы не заметили никого, кто пошел бы следом за ним?
– Нет.
– Как вы думаете, почему он выбрал этот путь?
– Не знаю. Возможно, женщины.
– Проститутки?
– Да. У нас есть несколько… Они обычно стоят там по вечерам.
– Вы не обратили внимания, еще кто-нибудь вышел из бара вслед за Симмелем?
– Нет. Я размышлял над этим, но мне показалось, что такого не было.
Ван Вейтерен вздохнул:
– Какие вопросы задали бы вы, будь на моем месте?
Шальке задумался.
– Черт его знает. Понятия не имею.
– У вас нет собственного объяснения случившемуся?
Шальке снова задумался. Видно было, что ему хотелось представить какую-нибудь оригинальную версию, но через некоторое время он сдался.
– Нет, честно говоря, у меня нет никаких версий, – проговорил он. – Наверное, какой-то маньяк. Сбежавший из психушки.
«Психушка? – подумал Ван Вейтерен. – Отличная формулировка из уст работника словесного фронта».
– Баусен исследовал этот вопрос, – ответил он. – Единственный человек, сбежавший из закрытого учреждения, – пожилая дама в возрасте девяноста лет. В инвалидном кресле и с синдромом Альцгеймера.
– Похоже, это не она, – хмыкнул Шальке.
Ван Вейтерен допил пиво и решил пойти домой. Он слез с высокого барного стула и поблагодарил собеседника за помощь.
– Кстати, здесь всегда бывает так пусто? – спросил он.
– Да нет, черт побери! – воскликнул Шальке. – Тут по вечерам обычно яблоку негде упасть. Тем более сегодня пятница, сами понимаете. Люди просто боятся. Не решаются носу из дома высунуть.
«Боятся? – подумал Ван Вейтерен, уже стоя на тротуаре. – Ну да, естественно, они боятся».
Город объят страхом?
Дорога от «Голубого фрегата» до отеля в порту заняла меньше десяти минут. Время от времени попадались машины. Но пешеходов он встретил всего-то дюжину, и все шли группками. В немногочисленных работающих кафе и барах большая часть мест пустовала. В кинотеатре «Палладиум» шел поздний сеанс, но у Ван Вейтерена возникло ощущение, что и там зал не заполнен. Кальбринген и так мало чем мог похвастаться по части ночной жизни, но теперь оцепенение чувствовалось совершенно отчетливо.
