— Вижу, вы желаете эту девушку.
Морис вздохнул.
— Я знаю, вы скажете, что это грех.
— Нет, я скажу другое. Мне искренне жаль Моану, и я знаю, что у вас доброе сердце. Я бы советовал вам заключить христианский брак. Таким образом вы покажете хороший пример своим сослуживцам.
Морис, не отрываясь, смотрел в чашку, от которой поднимался ароматный дымок.
— Я не уверен, отец Гюильмар, хватит ли меня на это. Я не собираюсь оставаться на Нуку-Хива. Я приехал сюда заработать денег и мечтаю вернуться в Париж. Вы прекрасно понимаете, что я не смогу уехать туда с полинезийской женой.
— Из какой вы семьи?
— У моего отца была ферма, но он разорился во время войны.
Стоило Морису вспомнить вспаханную землю, росу на полях, живые изгороди, тюки сена, крестьян в неизменных сабо, как у него защемило сердце. Попав в Полинезию, он всеми силами старался отрешиться от хрупких, но неугасимых воспоминаний, и чаще всего у него получалось. Но иногда какой-то пустяк давал внезапный толчок мыслям о родине, и тогда они овладевали им, словно некое наваждение.
— Значит, во Франции вас никто не ждет?
— Пожалуй, нет.
— Если бы вы по-настоящему полюбили эту девушку…
Морис не удержался от иронии:
— А вы, отец Гюильмар, вы — любите островитян?
— Конечно.
— Как любят собак или кошек или все-таки как… людей?
— Как неразумных существ, нуждающихся в человеческом просвещении и защите Господа.
Капитан не стал говорить о том, что, похоже, туземцы ни в чем не нуждаются. Вместо этого он поднялся и, поблагодарив за угощение, отправился на службу, предвкушая вечернюю встречу с Моаной.
Возможно, со временем девушка станет сговорчивее и ему удастся избежать условия, которое сейчас казалось совершенно невыполнимым. Попробуй достань Атеа на его острове! А сюда он едва ли вернется, во всяком случае, в скором времени.
На службе его поджидал сюрприз. Еще до рассвета к берегам Нуку-Хива причалило судно с губернатором мсье Брюа и начальником гарнизона Жоржем Менкье, и теперь последний поджидал его в кабинете, где Тайль еще вчера единолично принимал решения, касающиеся проблем острова.
Пришлось срочно докладывать обстановку. Среди прочего Морис доложил о временном аресте Атеа.
— Что? — оторвав глаза от бумаг, Менкье уставился на капитана. — Этот выскочка с Хива-Оа был в ваших руках, и вы его отпустили?!
Тайль стоял навытяжку, тогда как его мысли беспокойно метались в голове. Он сразу понял, что совершил большую ошибку.
— Но этот человек ничего не сделал. У меня не было оснований его задерживать.
