– Есть старт без отсчета!
– Антис! Нам нужен антис!
– Передаю данные целей…
– Данные пошли…
– Вызывайте Папу Лусэро!
– Вне зоны доступа…
– В кабаке завис, сволочь!
Квадво Эбале, начальник смены центра внешней безопасности полетов, в сердцах грохнул кулаком по пульту. В месте, куда пришелся удар, бежевый металлопласт был вытерт до белизны и глубоко промят. Эргоном-дизайнеры не зря ели свои лепешки с черной икрой: вот уже четверть века этот участок пульта терпел побои взбешенного начальства без всяких последствий для чувствительной аппаратуры.
– Вызывай через гипер! Красный аларм!
– Уже, – с раздражением отозвался помощник.
Взгляд помощника прикипел к сенсорной сетке контроль-сферы.
– Что – «уже»?!
– Ломлюсь через гипер. В кабаке я бы его по-любому достал.
– Звони в тюрьму!
– Папа откинулся на прошлой неделе. Нет, молчит. Значит, он в большом теле. Не достучимся…
– Вызывай М’беки! Вызывай всех!
Истерика, подумал Квадво Эбале. У меня истерика. Вот ведь зараза. Меня повысили в должности три дня назад. Первое дежурство в качестве начсмены, и нате – грандиозное ЧП, какого не знала Китта. Да что там Китта! Стая флуктуаций континуума вламывается в густонаселенную систему – такого не знала Ойкумена! Сейчас я начну хохотать, пускать слюни и биться головой о стенку. Оригинальное решение проблемы…
Рухнув в кресло, Эбале активировал сферу спецсвязи. Он молился Великому Джа, чтобы Думиса М’беки, второй киттянский антис, оказался на планете. Если же нет… Сказка, вспомнил Эбале. Сказка о мальчике с трусливым Лоа. Сказку рассказывала ему мама перед сном: жил-был мальчик, чей Лоа родился отъявленным трусишкой. Когда мальчику предстоял подвиг – например, снять котенка с дерева – мальчик спрашивал свой Лоа: «Дрожишь, заяц? Ничего, ты еще не так задрожишь, когда узнаешь, куда я тебя поведу!» Позже, изучив соответствующий раздел энциклопедии, Квадво Эбале выяснил, что мальчик вырос и дожил до глубокой старости – дедушка Чака глядел на внука с портрета: архаичного, написанного маслом на холсте, заключенного в массивную раму с завитушками. Генерал-полковник Чака Эбале, кавалер ордена Славы трех степеней, для друзей и семьи – Чака Медный Лоб. Лоб у дедушки был не медный, и даже не титановый, а настоящий, костяной, просто второй, выращенный заново после осколочного ранения под Эпиреей…
– Уточняю, – сказал Квадво Эбале. Помощник вздрогнул: он впервые слышал, чтобы Эбале, тюха и рохля, говорил таким тоном. – Вызывай М’беки и Папу Лусэро. Зацикли вызов на обоих – пусть комп долбит до упора. Ищи всех антисов, кто ближе к нам. Любых! Пусть срочно выдвигаются. Кто-нибудь должен успеть!
