По нелепой случайности околопланетное пространство Китты в районе, выбранном для взлета колланта, с голографической точностью воспроизводило окрестности водопада Гри-Гри. Не хватало разве что туристов, и то если вычеркнуть из списка туристов сонмы яхт и пассажирских звездолетов. Обитатели Ойкумены годами копили сбережения, экономя на питании и одежде, чтобы с шиком провести недельный отпуск на известном курорте.
– Ну вот, – сказала Карни. – Я же знала, что вы все врете!
Белая кобылица крутнулась на месте, звонко заржав. Кобылице хотелось скакать – на Хиззац, к черту в зубы, куда-нибудь. Карни сдержала животное, натянув поводья и слегка откинувшись в седле. Дамское седло плохо приспособлено для таких трюков, но Энкарна де Кастельбро справилась с изяществом амазонки. Девушка была победительницей, а Диего Пераль, безмолвный идол по имени Диего Пераль, служил ее оружием, решающим аргументом в споре.
– Они тебя прятали!
Карни торжествовала. Триумфатор, она наслаждалась тем, что под ее взглядом коллантарии отворачивались, задирали лица к небу, притворясь, будто самые важные дела творятся совсем в другом месте. Истинная дочь своего мстительного отца, девушка видела страх колланта, вдыхала его терпкий аромат – и искренне полагала, что это страх перед разоблачением.
– Мой ястреб, ты в курсе, что они тебя прятали? Вместо тебя мне подсунули какого-то жирного борова! Представляешь? Боров визжит, тебя нет, а этот шустрый сеньор, – обличительный перст указал на Пробуса, смутившегося первый раз в жизни, – пристал с ножом к горлу: откуда, мол, я взялась! За такой гонорар, какой мы им заплатили, он должен мне ноги целовать, а он, понимаешь…
В иной ситуации Спурий Децим Пробус откликнулся бы целым монологом. Прошелся бы насчет гонорара, развил идею ножек, которые он готов целовать бесплатно. Но сегодня помпилианца как подменили. Держа рот на замке, Пробус быстро стрельнул глазками туда-сюда: местность для воплощения их преступного замысла выпала не из лучших. Рвануть врассыпную, истончая связи между коллантариями до критического предела, мешали озеро и водопад. С одной стороны, теснота позволяла не бояться встречи со случайным круизным лайнером – под шелухой лайнер явился бы пестрым караваном верблюдов или вереницей фургонов, запряженных ломовыми битюгами. Здешний сектор располагался вне обжитых системных трасс. С другой стороны, это сильно осложняло планы коллантариев по ликвидации назойливого спортсмена. Весь в белом, спортсмен с ловкостью опытного наездника демонстрировал злому чалому жеребцу, кто в доме хозяин. Занят экстремальной джигитовкой, красавчик еще не сообразил, куда попал, и знать не знал, что его мускулистая задница под угрозой.
