VI
– Рад видеть вас, дон Фернан, – отсмеявшись, сказал маэстро. – Нет, правда, рад. И знаете, почему? Потому что я не ошибся. Это вы, это на самом деле вы, и значит, я не ошибся.
Белый призрак шагнул ближе:
– Мне жаль вас, дон Диего. Вы ошиблись. Вы вечно ошибаетесь, этот раз – не исключение. Антон Пшедерецкий и дон Фернан, граф Эль-Карракес…
Тени, подумал Диего. Тени творили с доном Фернаном удивительные чудеса. Собеседник маэстро вел себя как актер на читке пьесы, представляющий сразу двух персонажей. Схожая, но тем не менее различная пластика движений. Близкий, но не идентичный тембр голоса. Интонации, акценты, паузы и ускорения – инструменты из пары ящиков, где у каждого свой владелец. Насмешка, ирония, сочувствие – две насмешки, две иронии, два сочувствия, заплетенные парадоксальной косичкой.
– …эти двое, мой наивный, мой проницательный дон Диего – разные люди. У них разные паспорта, биографии, привычки. Раздельное имущество, права и обязанности. К сожалению, волей судьбы они вынуждены жить в одном теле. Это несчастье, понимаете? Игра? забава?! – несчастье. Шизофрения по имени маркиз де Кастельбро. О, мой благородный отец был мастак на выдумки! Вы даже не представляете, какие они разные, Антон Пшедерецкий и дон Фернан. Я представляю, и поэтому мне очень трудно жить. Иногда я подумываю убить кого-нибудь из них. Вот решу, кого именно, и убью. Если что, я обращусь к вам. Разумеется, если вы, дон Диего, будете живы к тому времени…
Двое, похолодел маэстро. Черт возьми, их двое! Кого из них я хочу убить? Смогу ли я убить одного, не тронув второго? О чем я думаю? Господи, он же сумасшедший! Господи, я схожу с ума…
Призрак взялся за шпагу:
– Итак, сеньор Пераль, откуда вам известно про мои руки? И не притворяйтесь, что потрясены моей тайной! Вы – скверный паяц! Бездарность!
Кричал Пшедерецкий. Дон Фернан никогда бы не позволил себе так потерять лицо. А вот и дон Фернан – вышел на первый план, томно изогнул левое запястье:
– Если вы, дон Диего, в курсе, что я ношу протезы – вам известно о существовании Антона Пшедерецкого, скромного помещика с Сеченя. Оставим притворство, умоляю. Признайтесь, и перейдем к главному.
– Рапира, – прохрипел Диего.
– Что?
– У меня волшебная рапира.
– Да ну?
– Клянусь, это правда, – хрип перерос в смех. Сегодня у маэстро был день веселья. – Я и моя рапира – большие друзья. Мы дрались с вами, дон Фернан, и рапира шепнула мне о ваших протезах. Верите?
