– Наши! Пробус… – он вчитывается в текст сообщения. – Летят на Китту. Парень сейчас там.
– А девчонка?
– Не знаю, не пишет. Наверное, с ним – где же еще?
– Летим, – командует Анджали.
– Куда?
– На Китту.
– Зачем?!
– Будем с ними. Мало ли…
– Точно! – Джитуку горой встает на сторону брамайни. – А вдруг что?
«Мало ли», «а вдруг что» – аргументы не выдерживают никакой критики. Но все оживляются, обступают рыжего, требуют, чтобы невропаст заказывал билеты на ближайший рейс, пять штук, первый класс… Они больше не могут. Полет в жестянке корабля – после свободы колланта это издевательство. Суррогат, жалкий эрзац. И все-таки…
* * *
Гиль Фриш кивнул:
– Это хорошо. Признаться, мне не терпится покончить со всем этим.
– Мне тоже! – взвизгнул Пробус. – Но могли бы и предупредить! Знаете, сколько я заплатил за гипер? Не знаете? И не надо – крепче спать будете. А они, сволочи, жируют в соседнем отеле!
– Разделите расходы на всех. Я согласен участвовать.
– Дорогуша, вы благородный человек!
– Когда они готовы стартовать?
– Да хоть через час!
– Я отправляюсь за Диего Пералем.
– Позвоните ему! Назначьте встречу! Нет, погодите, сперва надо все продумать… Якатль! Ни на минуту нельзя оставить! Что за дрянь у тебя на плече?!
– Это мой новый друг, – астланин просиял. – Он может ловить мышей…
Все время, в течение которого Фриш набирал номер эскалонца и ждал отклика, Пробус шумно радовался, что мышами коллант теперь обеспечен, а значит, голод им не грозит. Пробусу казалось, что пока он говорит, пока язык движется, связки колеблются, а гортань вибрирует – все в порядке. Когда долдонишь разную ерунду, можно не думать. Не вспоминать, что тебе снилось ночью. Не видеть мертвую девушку, требующую лететь на Хиззац, не смотреть на восемь ледышек, плывущих во мгле космоса, не слышать крика восьми распяленных ртов…
Если бы Спурий Децим Пробус умел, он бы сейчас молился.
II
– Прошу прощения, мар Штильнер. Я вынужден вас покинуть.
– Срочные дела?
– Да.
– У Джес бой через пятьдесят минут. Увидимся в ложе?
– Вряд ли.
– Возле площадки? Ну да, вам же надо…
Врать не хотелось.
– Увы, этот бой мне придется пропустить.
– Вы шутите?
Они оба смотрели на Диего: Давид и его зверь. Черные глаза; желтые глаза. Они ждали ответа. Пауза затягивалась петлей на шее. Время до срока, назначенного Фришем, еще оставалось, но Диего чувствовал, как песок минут утекает сквозь пальцы. Маэстро сжал кулаки: не помогло.
– Вы же ее тренер! – захлебнулся Давид.
