– Как угодно, мар алам. Я, с вашего позволения, присяду.
Лука Шармаль опустился в кресло, активировал в кабинете усиленный конфидент-режим, закинул ногу за ногу и замер. Меня переиграли, говорила поза банкира. Ситуация изменилась кардинальным образом. Но за тридцать семь минут сорок секунд, в течение которых вы, алам Яффе, добирались до моей резиденции, я успел подготовиться к разговору. Я провел все необходимые расчеты с новыми исходными данными: поле выгод значительно сузилось, тем не менее, на нем остались возможности для торговли и маневра. Требуется дополнительная информация, значит, меняется тактика: первый ход я предлагаю вашей стороне.
Не первый, уточнил Яффе, завершая анализ поведения собеседника. Второй, если быть точным. Первый ход я – реальный я, а не вы, мар Шармаль, чьи мысли я кодифицировал личным местоимением «я» для удобства – так вот, первый ход я сделал, вклинившись в ваш сеанс связи, защищенный всеми мыслимыми и немыслимыми средствами. Ход сильный, дебют за мной. Впрочем, основная партия нам еще предстоит, и вы даете мне об этом узнать.
Эзра Дахан, старый учитель фехтования, способный по стойке противника смоделировать весь бой от начала до конца, а главное, такой же гематр, как эти двое – о, Эзра Дахан оценил бы краткую схватку Идана Яффе и Луки Шармаля по достоинству.
– Рискну показаться невежливым, но предлагаю обойтись без вступления. Это сэкономит время нам обоим, – дождавшись еле заметного кивка финансиста, Яффе продолжил: – Мы давно наблюдаем за вашей деятельностью, мар Шармаль.
– Как давно?
– С первых экспериментов по созданию пассажирского колланта.
– Это не так, – возразил Лука Шармаль. Сонным взглядом рептилии он уставился в окно. – Вы следили за мной и раньше. Ваша ложь подтверждает мои расчеты. Моя встреча с профессором Штильнером – варвары назвали бы ее «судьбоносной»… Вероятность того, что ее инициировала ваша организация, теперь, с учетом новых факторов, составляет восемьдесят два процента. Я говорю о встрече, на которой Штильнер подтолкнул меня к идее создания пассажирского колланта.
Яффе качнулся с пятки на носок:
– Полагаете, Штильнер – наш агент?
– Вы хотите меня обидеть, – банкир моргнул, и взгляд его снова остекленел. – Ни один гематр, знающий Адольфа Штильнера в достаточной степени, не предположит, что этот человек способен быть чьим-то агентом. Вы использовали профессора без его ведома. Как? Это не мое дело. Перейдем к колланту: что именно вы знаете? Ответ «всё» меня не удовлетворит.
