Плохо соображая, что творит, рыжий взялся за столовый нож. Тупым серебром нельзя было зарезать и щенка, но сейчас невропаст нуждался в оружии, как утопающий – в спасательном круге.
– Посчитал, да?! Свою выгоду прикинул, а нас…
– Тише, тише!
Анджали вцепилась в рыжего, отобрала нож. Невропаст обмяк, ссутулился – вспышка гнева отняла у него последние силы.
– Да, я настоял на заказе, – сообщил Гиль Фриш тоном, ровным как кардиограмма мертвеца. Похоже, гематр прикладывал большие усилия, чтобы мертвец не ожил. – Нет, я не просчитал последствия в полном объеме. По ходу дела возникло множество факторов, не поддающихся учету.
– А сейчас ты в состоянии… – начала Магда.
Ее перебил Пробус:
– Друзья мои! Не кажется ли вам, что нашему драгоценному, нашему гостеприимному, нашему несравненному хозяину, – широким жестом помпилианец указал на Пшедерецкого, – категорическим образом безразличны мелкие внутренние распри нашего спаянного коллектива? Он не имеет к ним ровно никакого отношения…
– Не имеет?! Это он-то не имеет?!
Когда все уставились на Диего, маэстро понял, что брякнул лишнего. Отступать было некуда: сказавший «а» да скажет «б».
– Он – родной брат Карни!
– Он убил Энкарну де Кастельбро.
Диего Пераль с Гилем Фришем произнесли это в унисон: плохо сыгранные актеры в скверной постановке. Над столом тучей, готовой в любой момент полыхнуть молнией, сгустилась гнетущая тишина. Громоотводом, сам того не желая, послужил рыжий невропаст:
– Девушка из кошмара? Вы ее брат?
– Вы ее убили?! – охнула Анджали.
– Если вы еще раз…
– Назовете…
– …донью Энкарну…
– …мою сестру…
– Девушкой из кошмара…
Встав, как по команде, Диего Пераль и дон Фернан с яростью объявили:
– Пеняйте на себя!
– Да, конечно, – рыжие плохо умеют бледнеть, но у невропаста получилось. – Простите!.. простите меня…
Фриш назвал дона Фернана убийцей, думал Диего, остывая. Зачем? Обвинил прилюдно, во всеуслышанье… Откуда он знает? Впрочем, откуда – не важно. Вычислил, гематры это умеют. Ну да, обвинение – оружие. Теперь дон Фернан даже в ипостаси Пшедерецкого ясно понимает: в случае серьезного конфликта у коллантариев есть, чем его прижать. Заодно хитроумный мар Фриш обезопасил себя: про убийство известно всему колланту. Реши мстительный дон Фернан избавиться от гематра, это ничего не изменит. Но чего мар Фриш хочет от Фернана-Пшедерецкого? Что гематр еще успел рассчитать?
– Ласточки вы мои! – в голосе Пробуса звенело неподдельное отчаяние. – Стрижи-воробушки! Не надо ни на кого пенять! Не надо никого пырять, на что вы оба мастера! Сестра, жена, колечко на пальчик, ножик под ребра – милые бранятся, только тешатся! Дела семейные, мы ни при чем. У нас, извините, свой цирроз печенки!
