Честно говоря, я обрадовался, когда Ягудин ушел к Тарасовой. Очень обрадовался и этого не скрываю.
Именно с этим уходом между нами началась другая борьба, более жесткая. В тот период мы выигрывали все турниры — либо я, либо он. Мы «забивали» друг друга. Самым главным на соревнованиях стало не упасть с прыжка, не смазать его, прыгнуть чисто. В результате побеждал тот, кто чище прыгал и без ошибок откатывал программу.
На одной из пресс-конференций Алексей Ягудин сказал:
— Меня воспитала Тарасова.
Это неправда.
Ягудин под руководством Мишина стал чемпионом Европы и чемпионом мира. Воспитал и вырастил его Алексей Николаевич, именно он научил его кататься, научил технике. Он действительно отдавал ему все.
В спорте бывает всякое. Случается, что спортсмены уходят от тренеров. Если испортились отношения, если ты видишь, что тебе уделяют недостаточно времени, если понимаешь, что младшие в твоей группе становятся серьезными соперниками и начинают тебя обыгрывать. Но не стоит при этом проявлять неблагодарность к человеку, который слепил из тебя чемпиона. Уйти и потом на каждом углу говорить неправду — это не по-мужски.
Представляю, что чувствовал Мишин, когда слышал эти слова. Как ему было обидно.
Алексея Николаевича предал еще один ученик.
Андрей Грязев приехал из Перми, и Мишин его принял. Делал для него все: поставил технику, научил делать обороты, поднял до определенного уровня.
Андрей общался с Ягудиным, когда тот уже жил в Америке. Вот в голове у Грязева и отложилось: Тарасова — хорошая, Америка — супер. И ему так захотелось за океан! Ну, он, конечно, уехал.
И, оказавшись не нужен ни Тарасовой, ни Америке, вернулся домой, в Россию.
Когда-то мы все катались на одном льду, три будущих олимпийских чемпиона — Урманов, Ягудин и я.
Мишин тогда говорил:
— У меня сейчас группа, с которой я могу соревноваться со сборной мира! И не факт, что проиграю.
Да, мы все были в одной группе. Но командой никогда не были. Одиночное фигурное катание — это индивидуальный вид спорта, где каждый — только за себя. И нам было трудно на одном льду.
Когда Алексей Урманов ушел, оставались мы с Ягудиным. Два спортсмена, которые соревнуются между собой. У обоих — очень хороший уровень, оба готовы бороться за первое место.
Мишину, наверное, нужно было работать с нами раздельно: на одной тренировке заниматься с одним, на следующей — с другим. Чтобы мы не видели и не мешали друг другу. И тренер при этом уделял бы достаточно времени и внимания обоим своим ученикам. Но тогда эта мысль почему-то никому не пришла в голову.
