После соревнований и показательных шоу меня встречали отряды поклонниц. В результате из дворцов спорта, где выступал, я выходил под прикрытием ОМОНа.
А после одного случая мне пришлось нанять телохранителей.
— Женя, любимый! Зачем ты живешь с Ульяной? Этого нельзя делать, ты же любишь только меня!
Я опешил. Мои друзья на такие жестокие розыгрыши не способны. Звонок был междугородний.
— А вы кто? — спросил я на всякий случай.
— Женя, ты обязательно должен приехать! Я не могу без тебя! Если ты сейчас же не приедешь, я убью всех: и тебя, и Ульяну, и всех твоих родных.
— Да я вас знать не знаю. Девушка, мы никогда не встречались, и я даже не представляю, как вы выглядите! — Я положил трубку. Мне стало не по себе. Все-таки неприятно, когда угрожают, тем более твоим близким.
Звонки стали повторяться с завидной регулярностью. Эта девушка звонила мне, маме, Ульяне. Угрожала всех зарезать, если я срочно к ней не прилечу. Сообщала, что у нее от меня ребенок.
Сначала я пытался с ней разговаривать:
— Извини, пожалуйста. Но я правда тебя не знаю. Очень тебя прошу, не звони нам больше.
Но все мои уговоры ни к чему не привели, пришлось принимать срочные меры.
Мы вычислили, что звонки поступают из Новосибирска. Я обратился в ФСБ, и наш телефон поставили на прослушку. В результате нарушительницу спокойствия вычислили. Она оказалась психически больным человеком, состояла на учете. И ее, кажется, отправили на лечение.
Но перед этим она успела помотать нам нервы.
Она писала мне бесконечные письма с признаниями в любви и угрозами. И однажды, вместе со своей мамой, приехала ко мне в гости.
К счастью, я в это время был то ли на шоу, то ли на соревнованиях.
Они ждали меня двое суток, ночевали в подъезде, непрестанно звонили в дверь.
— Женя, здесь какие-то люди! — позвонила мне перепуганная мама.
— Срочно вызывай милицию.
Потом вспомнил эту девушку.
Мы выступали в Новосибирске. И после шоу я должен был раздавать автографы. Поклонницы безумствовали, и, чтобы меня не разорвали на сувениры, я шел под охраной — меня сопровождали двадцать пять омоновцев.
Меня завели в гардероб. Но и там было полно народу, все тянули ко мне мои фотографии или листочки. Одной женщине удалось пробраться поближе. Она протянула мне листок бумаги:
— На, распишись.
Я обернулся, и она неожиданно схватила меня за руку и резко, изо всей силы дернула к себе. К счастью, ладонь у нее оказалась влажной и моя рука выскользнула. Иначе я бы сильно ударился о выступ стены. Возможно, это была она. Но я даже не помню ее лица.
