Последним был пятнадцатиминутный разговор с Анной. Я старался быть оптимистичным, однако вынужден был признаться ей в том, что этот наш разговор может оказаться последним. Мне никак не удавалось найти слова, которые объяснили бы ей, как сильно я ее люблю, и потому под конец было очень трудно положить трубку. Последние наши фразы оказались одинаковыми: «Береги себя. Люблю».
Разговор с ней вдохнул в меня новые силы.
Если оставаться всю ночь на ногах (не принимая при этом никаких таблеток), хуже всего чувствуешь себя часа в четыре утра. Этим мы и воспользовались. Приток адреналина в кровь позволял нам ощущать себя бодрыми, а вот большинство повстанцев будут в это время, как я надеялся, достаточно сонными, так что можно проскользнуть мимо них. С другой стороны, если ждать до четырех, на то, чтобы добраться до джунглей под покровом темноты, остается всего два часа. Этого мало, поэтому побег мы назначили на три.
За полчаса до выступления мы проверили свое снаряжение и в последний раз обговорили план побега. Я заставил каждого попрыгать, дабы убедиться, что никакие части нашего снаряжения на ходу бренчать не будут. Затем мы, взяв из кострища уголь, зачернили себе лица. У Дэйва, недавно получившего жалованье, имелась тысяча долларов наличными. Мы разделили их между собой — на случай, если нам придется расстаться. И наконец, мы сорвали с нашей формы опознавательные знаки ООН. Эти ярко-голубые эмблемы — символы нейтралитета ООН, предположительно гарантирующие безопасность тем, кто их носит, однако нас они могли сделать лишь более заметными в темноте. Теперь мы уже не были наблюдателями, отныне мы, хоть и невооруженные, — участники боевых действий.
Чтобы успокоить нервы, мы с Дэйвом выкурили по последней сигарете, а там и еще по одной. Поскольку продолжительность нашей жизни, вполне вероятно, сократилась до тридцати минут, я махнул рукой на вред, который курение в конечном счете наносит здоровью.
В 2.45 все последние приготовления закончились, поэтому дальнейшее ожидание стало бессмысленным. Я предложил выступить чуть раньше, и все со мной согласились. Стараясь производить как можно меньше шума, мы прокрались в северо-западный угол лагеря. Чтобы легче было перебраться через стену, я подставил стул. Мы все сошлись на том, что говорить о наших планах капитану Кориру не следует: он мог остановить нас. Поэтому я просто перемолвился с капралом и попросил его нас прикрыть. Капрал высказался против нашей затеи и велел нам не двигаться с места, пока он не договорится со своим начальством.
