Кенийский старший сержант, отведя меня в сторонку, сообщил мне эту дурную новость. Я решил не пересказывать ее остальным. Кенийцы уже доказали свою готовность сражаться и принять смерть, спасая военных наблюдателей, однако я чувствовал, что им приходится нелегко. Я сознавал, что нам, британским офицерам, остается либо бежать, либо погибнуть при попытке к бегству. Я понимал также, что, поскольку запасы еды и воды подошли к концу, силы скоро начнут убывать, причем быстро. Бежать нужно либо этой ночью, либо никогда. Кенийцы считали, что смогут еще несколько дней продержаться на самом скудном рационе. Половина из них происходила из племени масаи, для которого засуха и голод — вещи привычные, однако в том, что мы, европейцы, сумеем протянуть хотя бы еще немного, я сильно сомневался.
Я раз за разом просил кенийцев выдать мне винтовку, однако винтовок не хватало даже для кенийских солдат, так что просьбы мои отвергались. Я мог без особого труда стянуть пистолет у капитана Корира, пока он спал за своим столом на командном пункте, однако я никак не мог решиться на это. Еще проще было позаимствовать винтовку у одного из тяжело раненных кенийцев, но и на это рука у меня не поднималась. У нас имелись хоть какие-то шансы спастись бегством, у раненых же не было ни одного.
Мы решили не извещать кенийцев о наших намерениях, поскольку я полагал, что они попытаются нас остановить. Я подозревал, что старший сержант о наших планах догадывается, однако он хранил молчание.
Я молился о том, чтобы пошел дождь, но природа была не на нашей стороне. Я видел вдали грозовые тучи, иногда даже молнию, а между тем в Макени погода стояла прекрасная, и мне казалось, что луна и звезды посмеиваются над нами.
План побега был прост. Я отыскал в северо-западном углу лагеря подобие «мертвой зоны». В этом месте мы могли перелезть через стену, попытаться проскочить через оцепление, выбраться из города, уйти в джунгли и затем добраться до Мили-91, ближайшего городка, удерживаемого силами ООН. До него было около восьмидесяти километров по территории, контролируемой повстанцами. В этой части страны джунгли были местами вырублены и отданы под пахотные земли, здесь находилось множество деревенек и ферм, однако в каждой из деревень стояли и бойцы ОРФ. Это означало, что в дневное время передвигаться нам будет нельзя. Переходы надлежало совершать по ночам, а на день укрываться.
Все это походило на прогулку от Лондона до Брайтона, но только без запасов еды и питья, через густой лес, в атмосфере, больше всего напоминающей сауну, и — что весьма желательно — без каких-либо встреч с местными жителями. Восемьдесят километров по прямой легко могли обратиться в двести восемьдесят. Я полагал, что дорога займет у нас примерно неделю.
