После завтрака начинался рабочий день. Мы старались сделать как можно больше поутру, пока повстанцы были еще тихи. Ближе к полудню большинство их уже распалялось, накачавшись спиртным или наркотиками, добиться от них толку было труднее, к тому же они становились довольно непредсказуемыми.
Первая и главная наша задача состояла в том, чтобы оценить, насколько безопасна ситуация. Мы передвигались по окрестностям пешком или в джипе и старались опросить население, выясняя, что происходит в округе. Кроме того, мы пытались «вразумить» здешних повстанцев, объясняя, зачем тут находится миссия ООН и какие выгоды принесет им разоружение. В подписанном повстанцами в Ломе мирном соглашении говорилось, что служащие ООН могут беспрепятственно передвигаться по стране. Несмотря на это, командиры блокпостов считали, что всякий, кто желает спокойно их миновать, должен платить. Я отказывался давать им деньги, не желая создавать прецедент. Тем не менее всякий раз, как я попадал даже на один и тот же блокпост, повстанцы ожидали все того же, и я вместо денег раздавал им разные вещицы — ручки, карандаши, — которые прихватил с собой из Великобритании.
Самым тяжелым оказалось патрулирование, в ходе которого мы попытались добраться до находящегося более чем в двухстах километрах от нас городка Коно, рядом с алмазными копями. Заключенное в Ломе мирное соглашение запрещало нелегальную добычу и экспорт алмазов, потому ОРФ не желал допускать туда сотрудников ООН, стремящихся выяснить, что там происходит.
Формально Коно принадлежал к сфере ответственности другой группы наблюдателей ООН, наподобие нашей. Но та раз за разом придумывала отговорки, позволявшие отлынивать от поездок в этот городок. В штаб-квартире ООН возмутились и попросили нас съездить туда.
Возглавил патруль полковник Джим, я вызвался сопровождать его в головной машине. Замбиец Джордж и пакистанец Ризви ехали во второй машине, кроме того, нас сопровождал вооруженный эскорт кенийцев.
Чтобы обеспечить спокойный проезд через блокпосты, мы взяли с собой двух командиров повстанцев: подполковника Альфреда Джимми и полковника Шерифа. Оба были хорошо образованными, прагматичными людьми, верившими в благотворность мирного процесса, — в дальнейшем они собирались заняться политикой. Впрочем, звания свои Джимми и Шериф заслужили в боях, а не в политической борьбе. Продвигаясь к Коно, мы проезжали по местам боев, в которых они принимали участие как командиры. Мрачная представилась нам картина. Многие из погибших так и лежали там, где их убили, скелеты дочиста обглодали стервятники. Некоторые были обезглавлены — черепа их красовались на воткнутых поблизости кольях. Я спросил Шерифа, отрубали ли им головы еще живым или уже после смерти.
