— Береги себя, Алекс. Жаль, конечно, что меня нет рядом. На обратном пути обязательно позвони.
И он повесил трубку до того, как я успел ответить.
Я посмотрел на аппарат, задумчиво покачал головой и набрал номера, которые мне сообщил Леон. По первому был автоответчик: голос Хелен Сен-Жан сообщил, что она не может подойти к телефону. Раздался сигнал, и я замер.
— Хелен, — сказал я наконец, — это Алекс Макнайт. Извините за поздний звонок. У меня срочное дело. — Я назвал номер своего мобильного и попросил ее мне перезвонить.
Потом я набрал второй номер. На седьмом гудке я понял, что у четы Трембли, по-видимому, нет автоответчика.
Около часа ночи я увидел дымовую трубу «Супер». Ее высота четыреста метров, и это самая высокая дымовая труба в мире. Я ехал мимо куч шлака, которыми был завален весь город. Свернул с автострады на местное шоссе.
Вскоре я оказался на тихой улочке. Времени было половина второго. На минуту я притормозил, включил свет и посмотрел карты. Дом Трембли был ближе. И я поехал туда. Фонарь не горел, и я чуть было не пропустил поворот.
Оказавшись на нужной мне улице, я стал высматривать номера домов. 212, 214, 216. Я остановился у дома Трембли и вышел. В окнах темно. Я поднялся на крыльцо. Входная дверь была приоткрыта. Я легонько постучал. Тишина.
— Эй, — крикнул я, — дома есть кто?
В ответ — ни звука.
Дверь-то почему не заперта! Я ее толкнул, она отворилась еще на несколько сантиметров. В глубине дома горел свет.
Я почуял запах бензина. И другой запах. Тоже знакомый.
Надо было мне тогда уйти. Развернуться и ехать домой.
Но я вошел. Стол опрокинут, на полу цветочный горшок, весь ковер в грязи. Под дверью я заметил тонкую полоску света.
И этот запах…
Где ты, Винни? Винни, ты здесь?
Я пересек холл. Все тихо-мирно.
У двери я остановился. Надавил на нее плечом и толкнул. Она чуть-чуть приоткрылась, но дальше не пошла. Ей мешало что-то тяжелое. Но я все-таки ухитрился просунуть в щель голову. Я уже знал, что там увижу. Как только почуял этот запах, сразу понял. Но зря я думал, что готов ко всему. К такому привыкнуть невозможно.
За дверью была ванная. И свет такой яркий, что после полумрака резало глаза. Ослепительная белизна и жуткий вид обгоревшей плоти на белом-белом полу. И пахнет горелым.
Тел было два. В ванне — женское: голова на бортике, рука повисла. Второе тело на полу, у самой двери.
Я отпрянул, кинулся к выходу, но после яркого света почти ничего не видел. И врезался в стену.
