— Ты человек или жандарма бывшая? Толком говорю што самому Журавлеву доложить нужно, лично. А к утру я у себя в полку должен быть, понятно тебе? Полк-то наш один остался на Усть-Мотогоре, теперь на нас жиманут беляки с двух сторон — и концы нам из-за Макаркиной подлости!
— Какой подлости? Чего ты плетешь?
— Измена произошла! Макарка Якимов позицию бросил и к белым подался вместе с полком своим, понятно?
— Макар изменил? — изумился Фадеев, все так же загораживая собою подступ к палатке командующего. — Быть этого не может, мелешь ерунду какую-то! Да не ори ты, пожалуйста, и не лезь, все равно не пущу. Отойди вон к огнищу, там и расскажешь.
Как ни матерился, ни горячился Федоров, а пришлось подчиниться. Отошли, сели у костра.
— Ну, что там произошло? Выкладывай, — сказал Фадеев.
Федоров, все еще во власти обуявшей его ярости, зло буркнул в ответ:
— Чего выкладывать-то? Переметнулся Макарка к белым, вот и все! Русским языком сказано.
— Но почему к белым? С чего ты взял?
— Куда же он исчез? До самого вечера держал полицию, левее Усть-Мотогора, а в ночь как ветром его сдуло! А ведь мы в кольце у белых-то, кроме их, ему и податься некуда! Ежели бы он на прорыв пойти вздумал, так без бою не обошлось бы. А бою никакого не было ночью! Ясно тебе?
— Ничего мне не ясно. Чтобы Макарка, в доску свой человек, большевик, и к белым подался! Сроду не поверю!
Как же, ждут его там шибко! Да они его живьем сожгли бы, попадись он им в лапы.
— А ты про полковника Резухина слыхал? У генерала Шемелина полком казачьим командует!
— Ну и что?
— То, что Макарка у этого Резухина всю войну германскую трубачом был, блюдолизом! И был такой разговор среди партизан наших, что Резухин лазутчиков своих подсылал к Макарке, к себе его переманивал. Я-то по первости не верил таким разговорам, а оно, выходит, правда. Как туго пришлось нам, Макарка и вспомнил про отца-командира своего, махнул к нему прощенье себе заслуживать. Да еще в чины офицерские.
— Ерунда, не верю. А если Макар и двинулся с полком куда-то, значить приказ ему такой был. Тут хитрость военная, не иначе, знаешь какой он, Журавлев?
— Я знаю одно, что мне сегодня вместе с полком моим крышка будет. Подожди, дай сказать, ведь двум-то полкам нашим невмоготу было вчера, а один-то они теперь с землей смешают! Буди Журавлева.
— Подожди, не горячись. К утру подкрепленье получишь и приказ атаковать японцев и бароновцев на участке Кропачев мыс — Хомяки.
— Пушку залиёшь, Иван Ефимыч! Подкрепленье, откуда оно возьмется? Я же знаю, что резервов у нас нету никаких.
