Мысль о возвращении в Могадишо не давала ему покоя, она была как тычок палкой с каждым ударом сердца. Возможно, там уже настал мир, в нынешнем году на это возлагали большие надежды. Действовало Переходное правительство – пусть оно еще держалось неуверенно, но оно было. Могадишо теперь под контролем Союза исламских судов, может, они сумеют править без насилия… Однако слухи ходили разные. Якобы Америка подстрекает Эфиопию к вторжению в Сомали и расправе над Союзом. Звучало неправдоподобно, но вполне могло быть правдой. Всего две недели назад сообщали о захвате города Бурхакаба эфиопскими войсками. А потом сразу опровержение – нет, в город пришли войска правительства. Эти вести и те, что приходили ранее, тяжким грузом лежали на сердце Абдикарима. И тяжесть эта нарастала по мере того, как месяц шел за месяцем, а он все не мог решить, уехать ему или остаться. Он видел, что молодежь тут устроилась. Они смеялись, готовили еду, о чем-то говорили с радостным волнением. Его старшая дочь приехала сюда полумертвой от голода и не понимая ни слова по-английски. Теперь она звонила Абдикариму из Нэшвилла, и в ее голосе слышался восторг. Абдикарим был уже слишком стар, чтобы в душе его мог вновь зародиться восторг.
И слишком стар, чтобы выучить английский. А без знания языка приходилось жить в постоянном непонимании. В прошлом месяце Абдикарим заходил на почту и пытался купить квадратную белую коробку. Он показывал на нее пальцем, но женщина в синей форменной рубашке все повторяла и повторяла ему что-то, чего он не понимал, зато понимали все остальные, и наконец к нему подошел мужчина, резким жестом скрестил руки и воскликнул «Fini!» Абдикарим сделал из этого вывод, что на почте больше не хотят иметь с ним дела, и он должен уйти. Потом выяснилось, что эти коробки просто кончились, хотя и непонятно, зачем держать на полке товар с ценником, если не можешь его продать. Непонимание. Абдикарим стал расценивать его как опасность, хотя и иного рода, чем те, что подстерегали в лагерях беженцев. Жизнь в мире, где то и дело сталкиваешься с непониманием – ты не понимаешь, тебя не понимают, – заставляла существовать в подвешенном состоянии, и эта вечная неопределенность понемногу истирала что-то внутри.
Абдикарим вздрогнул, когда телефон снова зажужжал. Звонил Нахадин Ахмед, брат Аянны.
– Ты слышал? Про демонстрацию узнали активисты «превосходства белых» в Монтане. Пишут про это у себя на сайте.
