– и люди, и муравьи, и мыши, и черви. Выживут лишь немногие, останутся лишь те, кого мы спасем. Спасется малышня, которую я собрала, – они будут откладывать яйца, высиживать их, вылупляться из них. Они снова заполнят землю. Червяки зароются в песок, мотыльки будут порхать по ночам, а у прудов поселятся саламандры. Мне нравится думать, что все это произойдет благодаря мне. Я знаю, думать так – грех, это гордыня, но ничего не могу с собой поделать. Спору нет, только Яхве может творить живое, но мне удалось спасти от гибели его малую толику. И это самый лучший поступок, о котором человек может только мечтать.
Медленно подкрадывается рассвет. Небо, затянутое серыми тучами, постепенно светлеет, а тучи на его фоне еще больше мрачнеют. Тучи наползают друг на друга, песок с жадностью поглощает льющиеся с небес потоки воды, требуя еще. Дождь шел бóльшую часть ночи, земля раскисла, но так и осталась незатопленной.
Наводнения нет.
Ной стоит на верхней палубе в окружении домочадцев и двух дюжин озадаченных птиц. Ковчег простирается во все стороны, он необъятен и безмерен как сам Господь. Острые углы, плоское днище – гигантский короб, перемазанный смолой. Сейчас он упрямо стоит на земле, прирос к ней.
Ночью к ковчегу поодиночке и парами стягивались птицы, ищущие прибежища. Они дергают хвостами, стряхивая влагу, и чирикают, словно спрашивают друг друга о чем-то.
На палубе нет только Хама, он внизу – обходит корабль в поисках протечек и трещин.
От стихийно возникшего поселения на другом конце оливковой рощи отделяются несколько фигурок и направляются к ковчегу. Они подходят достаточно близко, чтобы можно было различить голоса. Что они говорят – непонятно, но суть ясна. Дождь есть, потопа нет. Ной – глупец. Ной – умалишенный. Ной слышит голоса, которые никто, кроме него, не слышит, и видит то, чего на самом деле не существует. Интересно, кто более безумен – сумасшедший или люди, которые ему доверились?
Сим прочищает горло. Он сконфужен и, кажется, хочет что-то спросить, но не решается и замолкает.
Хам протискивается сквозь люк в палубе, в его руках маленькая масляная лампада. Лицо перемазано, в бороде – солома.
– Пока протечек нет, – сообщает он. – Он вроде держит воду.
– Хорошо, – говорит Ной.
– В некоторых отсеках я особо не задерживался. – Хам качает головой и косо смотрит на Беру: – Там живут твари, что ты привезла с собой, женщина. Господи, кто же сотворил такое?
Бера загадочно улыбается:
