– Пра. Правитель земель, где сходятся реки.
Среди воинов заметно движение. Они переглядываются, кое-кто опускает копья.
– Мы знаем его, – слышу я в ответ. – Он вступил в союз с нашим племенем, связав себя узами брака. Почему мы должны поверить, что ты родня Пра?
– Отведите меня к нему. Он меня узнает.
«Надеюсь», – добавляю я про себя. Вслух бы такое сказала только дура.
– Скоро Пра встретится с предками, – говорит воин.
Значит, он болен. Я не испытываю печали, только озабоченность. Если он умрет раньше времени, мне будет сложнее справиться с задачей.
– Значит, тем более мне надо увидеться с ним поскорее. Я проделала длинный путь, и он не откажется от встречи со мной.
Воин морщит нос. Верхняя губа задирается, и в его зубах становится видна щель.
– Сыновья Пра и их жены ссорятся из-за его богатств и земель. Может, ты пришла, чтобы подлить масла в огонь?
– Мне не нужны ни богатства, ни земли. – Я показываю на озадаченных матросов за моей спиной: – Разве они похожи на армию?
Среди всеобщего хохота воин спрашивает:
– Чего же ты хочешь, Бера, дочь Пра?
Я почитаю за лучшее рассказать правду.
* * *
Когда он продал меня в семь лет как скотину, я его почти не знала. Я была третьей дочерью двадцатой жены человека, которого интересовали только сыновья – он отправлял их на войну. Поэтому сейчас, когда меня подводят к старику, лежащему в хижине вождя, я не испытываю ничего, кроме равнодушия. Передо мной всего лишь старое животное: седые волосы и желтые глаза, серая плоть, коричневые зубы. Козы, которых мне доводилось резать, значили для меня больше, чем этот человек.
Старуха, что прислуживает ему, нетерпеливо трясет меня за локоть, и я говорю:
– Это я, отец. Я, твоя дочь Бера. Мы расстались давным-давно. Ты меня помнишь?
Желтые глаза затуманены.
– Мм-м-м?
– Отец, – повторяю я (хотя мне это дается с великим трудом). Отец, я прошу благословения. Разреши собрать животных, которые живут на земле твоей. Не убить, а просто собрать.
Его глаза становятся широкими от удивления.
– Оссо? Хочешь охотиться на оссо?
– Не только. Мне нужны все животные. Я их собираю для большого зверинца, который строят далеко в пустыне.
Мои слова ставят его в тупик. (Равно как и меня, когда я задумываюсь над тем, что сказала.) Он молчит так долго, что я начинаю опасаться, вдруг о моем существовании забыли. Неожиданно он произносит:
– Бера, дочь Грет?
Понятия не имею. Мать умерла молодой, я так и не узнала ее имени. Интересно, кто была эта Грет? Любимая жена, о смерти которой он долго скорбел? Или сварливая изменщица, которую подвергли заслуженной казни (возможно, измазав ей голову медом, ее по шею закопали в землю рядом с муравейником)? У меня нет ни малейшего представления.
