В тот день никто со мной даже словом не обмолвился. Моряки по очереди следят за парусами. Я съедаю пару фиников и несколько ломтиков вяленого мяса. Хорошо, что я взяла с собой еду.
Когда приходит время красного, как короста, заката, капитан снова обращается ко мне. Его силуэт темнеет на фоне заходящего солнца. Капитан поглаживает больное колено.
– Думаю, мы прошли около ста миль.
– Это много?
В его голосе мешаются страх и удивление.
– Столько судно может пройти дней за пять. Ни ветерочка в нос. Дует только с севера. Никогда такого не видел.
Он сплевывает.
– Можешь не спрашивать, почему корабль еще не развалился. Я не знаю.
Я думаю о Боге Ноя и Сима и отвечаю:
– Я знаю почему.
– Ты-то знаешь. Кто бы сомневался, – говорит он и отворачивается.
Так продолжается семь дней.
* * *
Наконец мы высаживаемся на берег в сотнях лиг к югу от нашего первоначального места назначения. Матросам незнакомы эти земли. С одной стороны, они хотят разорвать меня на части, с другой стороны, им интересно, куда их занесло. Ветер стихает, и корабль плавно скользит вдоль золотистого песчаного берега, заросшего деревьями с густой листвой. Вдали виднеются холмы, покрытые лесом. За ними синеют горы. Вдоль берега каменными истуканами вытянулись цепью воины, они вздымают копья, на остриях что-то влажно поблескивает. Наверное, яд.
– Спаси нас, Бокатаро, – бормочет капитан.
Словно какая-то сила гонит нас к берегу. Капитан уже давно махнул рукой на управление кораблем.
– Твой народ? – спрашивает Ульм.
Не совсем. Воины худые, как тростинки, в ушах кольца, а волосы украшены перьями цапли. Они чернокожие, их тела раскрашены красной и желтой глиной. Я узнаю боевые знаки южных племен – иногда наших союзников, иногда врагов.
Я даже не успеваю подумать, что делать, как вдруг предводитель воинов входит по колено в воду. (О его положении говорят браслеты из слоновой кости.) Он кричит громким чистым голосом:
– Акки акки акки!
Медленно стихает эхо. Мы в десяти локтях от берега. Если бы ветер дул в нужном направлении, нас могло бы отнести прочь, однако нас гонит к берегу. Если мы попытаемся уйти на веслах, нас утыкают копьями.
– Акки такки нигатти! – кричит воин.
Словно солнце вышло из-за туч. Тридцать лет я не говорила на языке отца, и неожиданно память пришла мне на выручку.
Я стараюсь правильно произносить слова:
– Меня зовут Бера.
Мне удается привлечь их внимание.
– Я ищу отца.
Военачальник смотрит на меня с подозрением:
– Кто он?
