— Хочешь поступить так же? Взять рюкзак и стать профессиональным бродягой?
— В Индии можно прожить на три тысячи лир в день.
Хмурюсь:
— Бывали случаи, когда я тоже хотела бы быть официанткой в баре в какой-нибудь дыре в заднице мира, подальше от этого места, где все меня спрашивают, как продаются «Минорные аккорды»…
Эмилио вытягивается рядом на паласе.
— А если мы вместе на пару дней отправимся в Тоскану поработать на фермах, я и ты, без телефонов?
— Не обещай, чего не сможешь выполнить…
— Ты права.
— Так что с Агатой? — интересуюсь я.
Эмилио садится на палас, скрестив ноги по-турецки.
— С Агатой что?
— Не знаю… Секс.
— Мы им не занимались.
— Но…
Внезапно он спрашивает:
— Ты на самом деле любишь Саверио?
Целоваться, трогать, облизывать, глотать. Вкусы. Запахи. Все вместе — любовь…
— Видимо, да.
— Несмотря на то, что он козел?
— Мы не были бы собой, если бы могли решать, в кого влюбляемся.
— Да? А кому еще решать? Я был рядом, в твоей жизни, Габри, но я не был ее частью.
— Не так легко стать частью моей жизни.
Он выпрямляется, по-прежнему в сомнениях, стряхивает пепел в чашку из-под кофе…
— Хочешь сказать, мы никогда не станем друзьями?
Какая, к черту, дружба может быть между двумя, которые норовят выйти вон, стоит им оказаться в одной комнате.
— Почему с Агатой не…
— Не знаю.
— А как она к этому отнеслась?
— Может, закроем тему?
— Представляешь, каково носить в кармане лотерейный билет и выбросить его, прежде чем узнать, что выиграл.
Врунья, ты рада до чертиков, что с Агатой все кончено!
— Я поступаю так же, как все.
Фыркаю, приподнимаясь.
— Я пошла.
— Хочешь переночевать здесь?
Притворяюсь, что не поняла.
— Боишься, что она слишком увлечена тобой, а ей всего двадцать?
Встаю с ним вместе.
— Священник из меня никудышный.
— Тогда отключи телефон и береги воспоминания.
Эмилио трет лоб, прислонившись к постеру «PIL».
— Не только секс объединяет людей.
— Дерьмо. Люди делают это лучше, делают хуже, но делают!
— Габри…
— Не перебивай. Когда мужчина и женщина занимаются любовью, они делятся самым важным. А вы, по твоим словам, этого не делали. Вот в чем проблема.
Он кивает, пытливо глядя на меня, потом открывает дверь:
— Да, вот в чем проблема.
— Спасибо за ужин.
Сажусь в машину.
Студеный ветер конца апреля задувает в спину сквозь щели кузова «Пежо». Спасибо джинсам, мне не нужно искать убежище от холода. Небо затянуто тучами, и намеки на скорый дождь заставляют включить дворники. Их скрип по стеклу очень неприятен. Я выключаю их и вижу: капли так усеяли окна машины, что в моем воображении создают своеобразный ореол, почти орнамент.
